Что делать с российской экономикой. Экономический манифест
Партия "ЯБЛОКО"
2016 год
Российский бумеранг: воюем в Сирии, а опасность идет из Средней Азии
Читать новостьРоссийский бумеранг: воюем в Сирии, а опасность идет из Средней Азии
13:11 23.06.2017
Спустя более полутора лет после начала российской военной кампании в Сирии очевидно, что операция не была продумана и началась спонтанно, без подготовки, в расчете на блицкриг. Заявленные президентом России цели операции не достигнуты. Более того, участие нашей страны в сирийской гражданской войне только консолидировало джихадистов в противостоянии с Россией. И самое главное: сирийская кампания существенно повысила для нашей страны опасность войны, надвигающейся из Афганистана и Средней Азии.
НЕДОСТИГНУТЫЕ ЦЕЛИ
Вместо заявленного сохранения территориальной целостности Сирии за время участия России в конфликте произошел раздел страны между курдами, суннитскими и шиитскими анклавами и Турцией. Согласно договоренностям с Ираном и Турцией, достигнутым в Астане, Россия должна прежде всего способствовать созданию в Сирии демилитаризованных зон для беженцев. Фактически же речь идет о переселении суннитов к суннитам, алавитов к алавитам и так далее. По сути, это не что иное, как формирование анклавов, направленное на сохранение власти Башара Асада в еще подконтрольной ему части страны. И это, безусловно, конец Сирии как единого государства.
Западная коалиция не против данного плана, но с очень важной поправкой: будущая конфигурация в Сирии не должна расширять сферу влияния Ирана. Воздушные удары коалиции сейчас наносятся именно с этой целью. Следующим шагом будет создание особой зоны на юге Сирии, возле границы с Иорданией, Ливаном и Израилем. Обсуждается вопрос о вводе туда иорданских войск при поддержке НАТО.
Сегодня значительные территории в Сирии контролируются западной коалицией и Турцией. США и Израиль время от времени наносят ракетно-бомбовые удары по объектам армии Асада: с одной стороны, у них есть для этого причины, а с другой — Россия никак не может воспрепятствовать этим атакам. Зато Путин договорился с Эрдоганом о разделе сфер влияния на севере провинции Алеппо. И этот передел даже никто не пытается скрыть.
Таким образом, Россия не смогла стать посредником между Асадом и оппозицией. Никакого мира в Сирии нет и не предвидится.
Участие России в сирийской войне часто оправдывают тем, что это якобы полигон для испытания российского оружия. Этот аргумент не выдерживает критики прежде всего с моральной точки зрения, но еще и потому, что подобные «испытания» порождают ежечасно все новых врагов России. Что же касается собственно испытаний, то всего тридцать лет назад мы уже «испытывали» и «тренировались» в Афганистане. И все проиграли там. А потом и страна развалилась — в том числе из-за той бессмысленной войны.
Когда осенью 2015 года операция только начиналась, Путин говорил, что в Сирии воюют 5-7 тысяч боевиков из России и СНГ. В конце 2015 года было озвучено число боевиков только из России — 2400. Уже в марте 2016-го министр обороны Шойгу доложил об уничтожении 2 тысяч российских боевиков (то есть 400 осталось). И вот сейчас мы слышим от Путина новые цифры: в Сирии воюют 4 тысячи выходцев из России и еще 5 тысяч из СНГ. Получается, что за время российской операции в Сирии число «наших» боевиков там выросло...
Вопреки официальным заявлениям в Сирию введены и постоянно увеличиваются российские наземные военные формирования — спецназ, военная полиция, морская пехота. Не говоря уже о том, что в Сирии возникла реальная опасность прямого, по существу, немотивированного столкновения с США, и Россия балансирует на грани большой войны.
В Сирии Россия попала в самую настоящую ловушку: если российская армия покинет арабскую республику, Асад снова начнет отступать, и в этом случае уже закрепившиеся там российские военные базы окажутся под угрозой. Интересно, что через полгода после начала сирийской кампании, осознав бессмысленность продолжения операции, Путин заявил о выводе войск. Однако сделать это он так и не смог: джихадисты сразу перешли в наступление и даже отбили Пальмиру. Сегодня Россия продолжает действовать в Сирии просто по инерции, без всякой стратегии.
БЛИЖНИЙ ВОСТОК НЕ НАШ
Влияние США в регионе на практике оказалось несоизмеримо больше российского. Именно армия США взяла Мосул, столицу «Исламского государства» в Ираке, и сейчас осаждает Ракку, оплот игиловцев в Сирии. Американцы создали фактически новый военный блок, куда вошли (официально или неофициально) Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет, Иордания и даже Израиль. Этот блок противостоит экспансии Ирана на Ближнем Востоке. Тем временем Россия осталась единственным союзником Ирана и теперь пытается (не особо успешно) заключить союз с Катаром. То есть на Ближнем Востоке мы оказались в опасном меньшинстве.
При этом США могут оказывать своим союзникам военную, экономическую и информационную поддержку, формировать общественное мнение в ту или иную сторону. Влияние же России ограничивается непосредственным участием в военных действиях и поставками оружия.
У США военные базы разбросаны по всему региону, включая Катар и Турцию. Россия имеет на Ближнем Востоке, по сути, только одну точку опоры — морскую базу Тартус на западе Сирии и авиабазу Хмеймим в 50 км от нее. Причем снабжение этих баз зависит от Турции и Ирана: турки могут перекрыть проходы в Средиземное море, иранцы могут не разрешить использовать свою территорию для пролета и пользоваться авиабазой Хамадан.
Получается, что никакого равного соперничества с Америкой в Сирии не получилось. Стремясь преодолеть послекрымскую изоляцию, повысить престиж страны на международной арене и заставить разговаривать с собой на равных, Россия добилась обратного эффекта: нашу страну теперь обвиняют в военных преступлениях, мы оказались в еще большей изоляции, чем до войны.
РОССИИ ВНОВЬ ОБЪЯВИЛИ ДЖИХАД
В последние годы боевики, действующие на российском Кавказе, не пользовались поддержкой джихадистов с Ближнего Востока: во-первых, джихадисты не являются единым сообществом, во-вторых, они не считают боевиков на Кавказе идейными исламистами. На среднеазиатском направлении в этом смысле вообще многие годы все было относительно спокойно.
Российское вмешательство в сирийскую гражданскую войну изменило ситуацию: теперь террористы внутри России и СНГ получают гораздо больше денег, оружия и других ресурсов. И если до начала операции в Сирии поток боевиков шел из России и СНГ на Ближний Восток, то сейчас трафик идет в обратном направлении.
Кроме того, союз с Ираном настроил против России радикальных суннитов. При этом Иран, скорее всего, не будет помогать России в случае обострения ситуации на афганском направлении и военных конфликтов в Средней Азии. Это крайне невыгодный для нас союз.
Одно дело, если бы мы воевали в Сирии только против ИГИЛ. Но Путин решил действовать на стороне Ирана против всех суннитских боевиков, что привело к их консолидации. Сюда добавилась и кровная месть за участие России в бомбежках мирного населения в сирийских городах, особенно в Алеппо.
При этом важно учитывать особенности идеологии той части даже радикальных салафитов и «Братьев-мусульман», которые не входят в «Исламское государство» и «Аль-Каиду». В принципе, они не поощряют джихад в немусульманских странах, но допускают его, если какая-то страна (в данном случае Россия) атаковала мусульман в мусульманской стране. Из-за наших действий в Сирии эти международные террористические группировки вновь объявили России джихад.
Помимо активных боевиков, в Средней Азии есть немало «латентных» исламистов. В обычной ситуации они были бы не опасны для России. Но теперь они радикализировались и готовы взять в руки оружие из чувства солидарности с единоверцами из Сирии.
В результате изоляции на международной арене Россия не может больше рассчитывать на поддержку мировой общественности, в случае если страны-члены Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) будут атакованы из Афганистана. Кстати говоря, любая существенная социальная напряженность в Таджикистане или Киргизии будет расценена в Москве как гибридная война против России. При этом российское вмешательство во внутренние события в любой среднеазиатской стране спровоцирует немедленную войну с боевиками из Афганистана.
Сейчас на долю Афганистана приходится 30% терактов в мире. В Афганистан — с прицелом на Среднюю Азию — переместилась основная масса антироссийских боевиков. Теперь центр направленного против России терроризма находится именно там, а не на Кавказе. Взрывы в петербургском метро, предотвращенные теракты в Москве и других российских городах, группа арестованных в российской столице террористов — ко всему этому, как утверждают спецслужбы, причастны выходцы из Средней Азии, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой».
Спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов заявил: «В нескольких северных афганских провинциях созданы центры подготовки боевиков, связанные с различными международными террористическими группировками. Последние аффилированы с Талибаном, ИГИЛ, «Аль-Каидой», различными этническими группировками (выходцы из стран Центральной Азии, уйгуры, кавказцы, арабы). Боевики концентрируются в двух очагах активности. Первый — в районе провинций Бадахшан и Кундуз близ таджикской границы, второй — западнее, в провинциях Бадгис и Фарьяб». В многочисленных выступлениях Кабулова и других представителей российского МИДа сообщалось о наличии в северном Афганистане целого ряда лагерей, связанных с международными террористическими группировками, прежде всего с «Исламским государством». «Целый ряд тренировочных центров ИГИЛа занимается целенаправленно подготовкой боевиков за счет выходцев из Центральной Азии и некоторых регионов России», — говорит Кабулов.
Подтверждает присутствие «Исламского государства» у границ стран-членов ОДКБ и замминистра обороны РФ Анатолий Антонов: «ИГИЛ присутствует в 25 из 34 провинций Афганистана, его боевики появились на границах Туркменистана и Таджикистана».
По словам замминистра иностранных дел РФ Григория Карасина, уже в апреле 2016 года на территории Афганистана находилось около 6 тысяч боевиков ИГ. Кроме того, за последнее время из Сирии и Ирака в Афганистан переброшено около 2 тысяч боевиков ИГИЛ. Те 9 тысяч боевиков из России и СНГ, которые сегодня воюют в Сирии, наверняка переместятся к афганским границам.
Также в Афганистане находятся вооруженные отряды исламистской оппозиции — эмигрантов из среднеазиатских республик. «Исламское государство» уже заявило о намерении создать Эмират Хорасана в Средней Азии. Согласно докладу МГИМО, руководство террористической организации направило 70 млн долларов своим ячейкам в бывших советских республиках Средней Азии.
КАК РОССИЯ ГОТОВИТСЯ ВСТРЕТИТЬ УГРОЗУ В СРЕДНЕЙ АЗИИ
Сегодня мы тратим на Сирию средства, которые обязаны использовать для решения серьезных внутренних социальных проблем и для защиты наших южных границ. Российские эксперты критикуют Таджикистан, Киргизию и не входящий в ОДКБ Туркменистан за бездумную внутреннюю политику, которая уже привела к росту радикального исламизма в этих странах. Сейчас спорят только о том, произойдет ли вторжение из Афганистана уже в ближайшее время или чуть позже. Однако вместо того чтобы объединить союзников по ОДКБ, Россия предъявила среднеазиатским государствам ультиматум: либо становитесь нашими сателлитами, либо никакой поддержки от нас не дождетесь.
Узбекистан, самая сильная из среднеазиатских стран, сразу после этого вышел из ОДКБ. Таджикистан и Киргизия согласились на практически полную зависимость. В этих странах тяжелейшая социально-экономическая ситуация, что является главной причиной роста там радикального исламизма. Но вместо того чтобы помочь провести реформы, Россия просто дает деньги местным коррумпированным элитам. Тем временем Турция и Китай развивают в Средней Азии бизнес. Конечно, они преследуют свои интересы, но при этом создают рабочие места. На чьей стороне будут симпатии киргизской и таджикской бедноты, когда в этих странах произойдет социальный взрыв, из Афганистана прорвутся боевики, а Россия начнет, как обычно, войну за спасение тамошних диктаторов?
ОПАСНАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ
В этом контексте еще более очевидно, что вовсе не Сирия и Ближний Восток, а Средняя Азия и Афганистан должны стать одним из важнейших направлений внешней и оборонной политики России в ближайшие годы. Именно там нашей стране предстоит противостоять террористической угрозе, направленной прямо на нас.
Несмотря на очевидное ослабление позиций на Ближнем Востоке, Россия все же попытается играть более активную роль в урегулировании палестино-израильского конфликта. Поскольку Дональд Трамп здесь явно принимает сторону Израиля, Россия будет традиционно поддерживать палестинцев. Это,конечно, ухудшит российско-израильские отношения.
Удивительно, как в XXI веке политика Путина воспроизводит геополитическое противостояние советских времен, Брежнева и Рейгана: афганская линия, палестино-израильское направление, борьба России с проамериканскими блоками в арабском мире, политика навязывания «ограниченного суверенитета» в восточной Европе…
Сегодня, как и десятилетия назад, ставка также делается на непредсказуемые действия, которые лишь создают видимость того, что «мы всех перехитрили». В таком же стиле действует и Трамп. А когда возникает непредсказуемость с обеих сторон, опасность становится повседневностью.
Каждый день продолжающейся российской военной операции в Сирии повышает уровень угрозы со стороны Афганистана и Средней Азии. Необходимо как можно скорее остановиться, выйти из Сирии и сосредоточить усилия по обеспечению безопасности на собственных границах и решении наиболее насущных проблем внутри страны. Время вернуться домой.
Родился 10 апреля 1952 г. во Львове в семье военного.
