Вот уже более десяти лет в конце августа в маленьком итальянском городке Эриче регулярно собирается семинар российских и американских экспертов по ядерной стратегии. Неформальный характер семинара и установившиеся за это время доверительные отношения позволяли нам вести конструктивные дискуссии и заранее предлагать разумные, на наш взгляд, развязки назревавших проблем. Так, еще в 1997-м мы предложили вариант модификации договора по ПРО, сохранявший суть договора и максимально учитывающий интересы России и США. Мне уже приходилось писать о том, как бездарно российская дипломатия упустила возможность такой развязки в период клинтоновской администрации. Но сегодня я хочу рассказать о другом. О нашей встрече в августе 2001 года, первой после прихода к власти новой республиканской администрации.
Наших старых знакомых как будто подменили. Они не хотели ничего слышать ни о модификации старых договоров, ни о заключении новых. Они заученно повторяли одну и ту же официальную формулу: «Мы друзья, а между друзьями нет необходимости заключать договора», напоминая давно уже забытые времена, когда советские участники подобных семинаров не могли ни на йоту отойти от утвержденной наверху партийной линии.
Когда я за бутылкой хорошего итальянского вина вывел наконец из себя подобными сравнениями своего коллегу из Лос-Аламоса (назовем его условно Стив), он выпалил: «Ну хорошо, я скажу тебе настоящую причину того, почему мы не хотим заключать с вами никаких договоров, — you don’t matter (вы ничего не значите)».
«Стив, ты даже не представляешь, какое антиамериканское заявление ты только что сделал, — ответил я, — во-первых, мы с вами теперь друзья, во-вторых, мы ничего не значим. Получается: для того, чтобы что-то значить для Америки, надо быть ее врагом».
Много воды утекло с тех пор — 11 сентября, совместная операция в Афганистане, выход из договора по ПРО, отказ, а затем готовность американцев подписать соглашение с Россией о сокращении стратегических вооружений. Объективные геополитические интересы обеих стран толкают их на путь стратегического партнерства. Комплексы и предрассудки элит затрудняют это продвижение. С американской стороны это прежде всего месседж: «You don’t matter», посылаемый из Вашингтона время от времени в адрес не только России, но и самых близких союзников США.
Я вспомнил свой разговор со Стивом в конце апреля, когда США посетил некий принц Абдулла, авторитарный лидер средневекового Королевства Саудовская Аравия. 19 из 25 террористов, взорвавших торговый центр в Нью-Йорке, были гражданами этого замечательного государства. Об этом почему-то считается политически некорректным говорить в Вашингтоне, но все там прекрасно понимают, что именно Саудовская Аравия является финансовой базой исламского терроризма и спонсирует по всему миру сотни ваххабитских «школ» — этих инкубаторов ненависти к США, Западу, России, в которых выращиваются тысячи безграмотных фанатиков. Так королевская семья надеется откупиться от своих собственных экстремистов.
И вот такой государственный деятель приезжает в гости к президенту США и позволяет себе его шантажировать: «Если США не изменят свою политику в желательном для Саудовской Аравии направлении, то они столкнутся с непредсказуемыми последствиями». (Представьте себе на секунду, что 19 из 25 террористов были бы русскими, а потом президент Путин приехал бы требовать от Дж. Буша изменить свою политику по расширению НАТО, например.)
Президент Дж. Буш, запинаясь и не очень уверенно, но все же произнес на следующий день то, что от него потребовал Абдулла.
Так кто же все-таки значим для США — те, кто подставляет им плечо в трудную минуту, или те, кто взрывает их дома?
Андрей Пионтковский. You don’t matter. «Новая газета», 23 мая 2002 года
