Зачем рафинированному интеллектуалу А. Пушкову нужен базарный хам В. Жириновский? А ведь он не вылезает из его еженедельной программы. Есть несколько популярных объяснений востребованности В. Жириновского в российском политическом и телевизионном бомонде. Он нужен Кремлю уже больше десятилетия, так как не только послушно голосует в Думе, но и по-скоморошьи ярко озвучивает созревающие в Кремле новации, в реакции общества на которые там не совсем еще уверены. Что касается телевидения, то скандальность всегда повышает его рейтинги, а простое появление В. Жириновского автоматически превращает любую программу в политическую «Большую стирку».

Но этими практическими резонами феномен востребованности В. Жириновского не исчерпывается. В. Жириновский — это ходячее коллективное подсознательное «российской политической элиты», ее фрейдовское «оно». Он бесстыже артикулирует то, что мейнстриму элиты сказать очень хочется, но он, мейнстрим, немножечко стесняется.

Именно эта глубинная роль В. Жириновского в российском политическом организме и была предельно наглядно проиллюстрирована в одной из последних его политбесед с А. Пушковым.

Вот поток внешнеполитического сознания вице-спикера Государственной Думы Российской Федерации: «Пока мы стоим в пассивной позиции; но вот когда мы кого-нибудь разбомбим, тогда и будем делить добычу. Мелкие страны, которые всегда ложились под Москву, теперь дают нам пощечину тем, что бегут от нас. Они все трусливые, мы должны ответить жестко, поставить их на колени, всех, кто стремится в НАТО, заморозить холодом, голодом, обрушить водопад угроз и ответных действий. Нас всегда считали жандармом Европы и агрессорами, и мы должны быть мощной, сильной и пугающей страной». Не только пугающей, но и неплохо приторговывающей традиционными партнерами: «Ирак нам должен 10 миллиардов. Отдайте нам наши деньги вперед и делайте с ними что угодно. С Ираком, с Монголией, с Вьетнамом».

Беседа А. Пушкова с В. Жириновским вызвала у меня литературную реминисценцию — разговор Ивана Карамазова со Смердяковым. Но если Иван Карамазов пришел в ужас, услышав в смердяковских рассуждениях отзвуки дорогих ему идей, то А. Пушков воспринимал державно-патриотический бред собеседника с ласковой умиленностью. Не менее добрые чувства испытывает он, видимо, к соседям России, но положение в международной политологической тусовке да и высокие обязанности представителя консервативного «Фонда Никсона» в России не позволяют ему выражать их с такой скульптурной завершенностью. «Прелесть ваших предложений в том, что они неосуществимы», — завершил ведущий программу с мечтательной улыбкой.

Дело не в конкретном ведущем, человеке, как я всегда отмечал, талантливом и ярком. Вот послушайте другого нашего карамазова, академика РАН, между прочим:

«Не будучи сегодня в состоянии в полном масштабе препятствовать такому изменению ситуации в зоне своих жизненно важных экономических и политических интересов, интересов национальной безопасности, Россия будет, несомненно, оставлять за собой право принимать в перспективе в зависимости от обстановки все необходимые меры по обеспечению своих интересов, в первую очередь интересов национальной безопасности, в том числе с учетом той трактовки интересов национальной безопасности, которая сегодня все чаще появляется на Западе (и с учетом поведения конкретных членов НАТО, в том числе «новичков»)» («Независимая газета», «Дипкурьер», 7.10.02.).

Вы что-нибудь поняли? Не напрягайтесь. Я переведу. Это то же самое, что орал Жириновский, но только выражено на скучном языке политкорректной абракадабры. Представляете, какая у них, у академиков, тяжелая работа? Вы и прочесть-то такое не можете, а им писать и говорить каждый день приходится. Вот и остается по субботам приглашать Жириновского мочить в «Постскриптуме» официальный внешнеполитический курс и «оттягиваться» с ним по полной программе.

Жалкая смесь имперской спеси и постимперского бессилия — вот доминанта внешнеполитического сознания и подсознания значительной части российской «элиты».

Постоянный адрес статьи: http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/92n/n92n-s29.shtml