Мир входит в важную полосу изменений. Это следует из трагедии 11 марта в Испании и последовавшими за ней событиями: поражением на очередных парламентских выборах уверенно лидировавшей до этого правящей Народной партии, обещанием лидеров победивших социалистов вывести войска из Ирака, новой волны антиамериканских демонстраций в Европе и даже не связанным с взрывами на Пиренеях всплеском насилия в Косово, вызванного действиями албанских экстремистов. Их значимость, вероятно, не осознается в должной мере политиками и рядовыми гражданами под влиянием повседневной текучки и где-то глубоко укорененного в сознании убеждения, что в главном, в основном в современном мире ничего измениться не может.

Международные исламские террористы, взорвав пригородные электрички в Испании и начав угрожать масштабными терактами Франции и Италии, впервые бросили открытый вызов политической философии и принципам организации бытия, которыми Европа руководствуется почти полвека, с момента окончания Второй мировой войны. Эти принципы можно кратко выразить формулой «не навреди ближнему (соседу) своему, и он ответит тебе тем же». Именно благодаря политике, основанной на таких идеях, Европе удалось достичь социальной и межэтнической гармонии, стабильности и процветания. Исходя из этих подходов европейцы критиковали и продолжают критиковать Россию за политику, проводимую в Чечне.

Ныне и сама Европа оказалась перед нелегким выбором. Можно уступить требованиям террористов — вывести войска из Ирака, отменить запреты на ношение хиджабов — и ценой этого компромисса сохранить привычный и столь притягательный для миллионов людей по всему миру образ жизни и уровень благосостояния. Тем более и сами террористы прозрачно намекают: будете себя хорошо вести, и мы вас не тронем. Но такой выбор будет неизбежно означать, что политическая инициатива на международной арене постепенно перейдет к террористическим организациям. Теперь они, а не ООН, не «большая восьмерка», не даже США будут решать, кого и за что наказывать, а кого миловать, причем не только в Европе, а по всему миру.

Альтернатива базируется на мысли о том, что идеология рационального компромисса, взаимного учета интересов неприменима по отношению к террористам. Поэтому не имеют никакого значения и мотивации, которыми они руководствуются в своих действиях. Отсюда следует жесткая политическая установка: с террористами не ведут диалога, их уничтожают. Именно такой подход исповедуют США и Израиль.

Вроде бы в нынешней ситуации все ясно: Европе придется распроститься с принципами, навеянными прежней эпохой, когда никакого исламского терроризма как фактора международной политики и глобальной угрозы не существовало. Но европейцы, судя по происходящим в Старом Свете событиям, пока не спешат сделать новый выбор и начать «мочить» террористов у себя дома и по всему миру. Напротив, среди них немало тех, кто склонен винить в происходящем давлении исламских террористов на Европу американцев, затеявших войну в Ираке, и чуть ли не… русских (с таким предположением уже выступили некоторые газеты), которым-де выгодно нагнетать страсти по поводу терроризма с тем, чтобы оправдывать собственную войну в Чечне. Возможно, в подобных подходах проявляется понятная инерция мышления, ведь никому не хочется расставаться с привычной социальной гармонией, прежним ощущением глубокой защищенности, обеспечивавшим расслабленную созерцательность бытия. Ибо переход к политике жесткого противостояния исламскому терроризму неизбежно повлечет за собой рост подозрительности, усиление роли правоохранительных институтов в общественной жизни, иное мироощущение, в конце концов, строящееся на понимании ежедневно и повсеместно присутствующей опасности.

Но, может быть, дело в другом. Изменение позиций Европы будет означать, что риск прямого столкновения цивилизаций (в данном случае христианской и мусульманской), которое предсказывал известный американский политолог Самюэл Хантингтон, резко возрастает. То есть приоритетами человечества в ближайшие десятилетия станут не достижение новых успехов в области экономики, науки и организации социального пространства, а бесконечные войны нового поколения.

Вопрос, что делать России в условиях возникновения такой перспективы, остается открытым. С одной стороны, наша страна, ставшая объектом многочисленных атак со стороны международных исламских террористов, не могла бы не приветствовать переход Европы на жесткие антитеррористические позиции. Но, с другой стороны, перспективу вовлечения в «столкновение цивилизаций» никак нельзя считать обнадеживающей. В отличие от США и даже Израиля (за исключением собственно территорий, занимаемых палестинскими арабами), где мусульманский элемент незначителен, в России народы, исповедующие ислам, — это неотъемлемая часть ее истории и государственности. Так что, может быть, для судеб мира и России в том числе не так уж плохо, что Европа так жестко держится за прежние позиции? Выше шанс избежать нового прямого столкновения в глобальном масштабе.