Шесть «энергетических» законов, принятых Думой по инициативе менеджмента РАО «ЕЭС России» и чиновников Минэкономразвития, ждет нелегкая судьба.

Думская победа Чубайса, презентованная как начало реформ в электроэнергетике, как выясняется только теперь, оказалась пирровой. 1800 поправок, с которыми заместитель министра экономического развития и торговли Андрей Шаронов справляется в темпе 180 за 2 дня, — такого не было очень давно. Но дело не только в этом. Число противников реформы «по Чубайсу» после первого чтения сильно увеличилось. Центристские фракции и группы готовы отложить второе чтение с 29 ноября на 18 декабря, а возможно, и на весьма неопределенное время. Парламентская поддержка «энергетического пакета» сжимается, подобно шагреневой коже, до контролируемой энергетической монополией небольшой фракции СПС. А это явно означает, что к реформе — во всяком случае, на время — охладел и Кремль. Левые бьют Чубайса с эпохи «народной приватизации». Их аргументы социального характера стереотипны. Неизбежный (хотя, возможно, и относительно кратковременный) тарифный удар по благосостоянию «людей труда», составляющих электоральную базу КПРФ и аграриев, исключает даже диалог левых с инициаторами законопроектов.

Григорий Явлинский столь же традиционно критикует позицию менеджмента РАО «ЕЭС России» и Минэкономразвития. Эта критика направлена на сдерживание энергетического монополизма, уже существующего и еще только ожидаемого в результате реализации реформы. Лидер «Яблока» убежден: приватизация генерации и сбыта при сохранении абсолютного контроля государства над сетевой компанией и системным оператором приведет к катастрофе. Гарантирован неконтролируемый рост тарифов, ведь связь между затратами и тарифами четко не определена. Система продажи активов отрасли будет очевидно непрозрачной, а региональные энергетические рынки — неконкурентными. После встречи с президентом аргументы Явлинского, если верить лидеру «Яблока», были услышаны. Во всяком случае, Путин располагает теперь предложениями «Яблока», в соответствии с которыми одна структура не может контролировать более 40% генерирующих мощностей в энергозамкнутых регионах, изменение тарифов должно быть ограничено верхним и нижним пределами, а имущество РАО «ЕЭС России» должно продаваться только гласно и на открытых аукционах.

Впрочем, лидер Народной партии Геннадий Райков считает причиной переноса рассмотрения законопроектов совсем другое. Совет Федерации наложил вето на закон о регулировании тарифов на тепло- и электроэнергию, в соответствии с которым тарифы должны устанавливаться раз в год, непосредственно перед принятием федерального бюджета. Версия также вполне правдоподобна: этот законопроект, инициированный группой «Народный депутат», был до недавнего времени единственным инструментом сдерживания тарифов.

После компромисса первого чтения от лидера фракции ОВР Вячеслава Володина никто не ожидал столь жесткой критики «энергетического» пакета. Предлагаемые «Отечеством» поправки принципиальны: определение государством предельной ставки тарифов, отмена авансовых платежей за электроэнергию, увеличение федеральной собственности в Федеральной сетевой компании и Центральном диспетчерском управлении. Однако еще существеннее другое — заявление Володина о том, что «это гражданская позиция центристских фракций и партии «Единая Россия»: центристы, имея большинство в Думе, обязаны отстоять интересы людей». Центристы явно выступают с консолидированной позицией, и это для Чубайса опаснее всего.

Наконец, сам Анатолий Чубайс в недавнем письме вице-премьеру Виктору Христенко потребовал «приостановить выход на ФОРЭМ новых энергоснабжающих организаций… и отменить решения ФЭК по их выводу на ФОРЭМ». В первом полугодии ФЭК зарегистрировала 6 компаний, заявивших сбыт электроэнергии как свою основную деятельность. Почти все они оказались банальными спекулянтами, что не могло не вызвать негативной реакции председателя правления РАО «ЕЭС России».

Итак, оппозиция широка как никогда, сомнения самих авторов реформы в ее эффективности налицо. Может ли сегодня случиться такое, ведь «энергетический» пакет в первом чтении поддержал сам президент?

Автор этих строк был одним из немногих наблюдателей, кто сразу после голосования в первом чтении заметил: сам президент публично его никогда не поддерживал. Советник президента Андрей Илларионов реформу давно и жестко критикует. А представитель главы государства в Государственной думе Александр Котенков на прямой вопрос о президентской поддержке «энергетического пакета» никакого ответа не дал. Таковы факты. Многим хотелось бы верить в обратное, тем более что Путин, так сказать, аппаратно способствовал склонению чаши весов в пользу Чубайса. Но почему же Владимир Путин так и не поддержал публично пакет успешно принятых Думой законов о реформе электроэнергетики? Существует несколько версий: или не хотел афишировать свою причастность к принятию пакета, или не желал отвечать за возможные последствия, или вообще относился к этой реформе скептически. Накануне первого чтения казалось: наиболее вероятна комбинация «не хочет афишировать, не желает отвечать». Теперь, как представляется, скепсис главы государства не способно скрыть даже его затянувшееся молчание.

Накануне первого чтения ситуация по законопроектам была близка к паритету: «за» — «Единство», СПС, «Народный депутат», ЛДПР, «Российские регионы», «против» — КПРФ, «Яблоко», Аграрная группа. Колебалась фракция «Отечество — Вся Россия», тесно связанная с мэром Москвы Юрием Лужковым. Для того, чтобы обеспечить позитивный исход голосования «Отечества», Чубайс предпринял титанические усилия, сколотив группу давления, в которую вошли, например, не слишком ладящие друг с другом Владислав Сурков и Дмитрий Козак. В процессе принятия решения по реформе РАО «ЕЭС России» участвовал лично Владимир Путин — при посредничестве Козака.

Чубайс и замглавы администрации президента Козак убедили Путина в том, что закрепление особой роли Московской мэрии в процессе реформирования электроэнергетики спровоцирует на аналогичные действия губернаторов, а кроме того, вступит в противоречие с целым рядом готовящихся законопроектов об укреплении административной системы. Именно вмешательство президента стало решающим.

Но Владимир Путин известен своим прагматизмом. «Свою» реформу (например, налоговую или административную) он проталкивает публично и со всей настойчивостью. «Чужую» — а разве Чубайс для него свой? — да к тому же крайне непопулярную и социально опасную он может попросту «не заметить». Или отложить до лучших времен.