Григорий Явлинский

Экономическое лицо администрации Путина

Многочисленные высказывания и определенные действия (или бездействие) администрации и.о. президента уже сейчас позволяют составить достаточно полное представление о характере мышления и, соответственно, будущем образе действий администрации Владимира Путина в экономической области.

Во-первых, в отношении прав собственности никаких действий в направлении пересмотра решений, шагов и оценок, сделанных при прежнем президенте, как неоднократно подтверждали и сам Путин, и члены его команды, производиться не будет. Ни итоги приватизации, ни утрата государством прав собственности в результате тех или иных правительственных решений (невозврат кредитов, полученных правительством в ходе залоговых аукционов; дополнительные эмиссии акций и т.д.) не будут подвергаться сомнению.

Это, естественно, не означает, что не будет так называемого передела собственности в результате изменений в политическом влиянии отдельных персон и групп. Собственно говоря, этот передел уже происходит — достаточно привести в качестве примера покупку «Сибнефтью» алюминиевого бизнеса братьев Черных или экспансию дочерних структур РАО ЕЭС в металлургию. Однако передел сфер влияния будет формально маскироваться рыночными формами перехода собственности из рук в руки, то есть не будет ставиться под сомнение легитимность прав прежних собственников.

Во-вторых, федеральное правительство и президентская администрация, по-видимому, намерены сохранить за собой активную роль в разрешении имущественных споров, будь то роль неформального арбитра или заинтересованного игрока. В то же время публично и.о. президента или представляющие его точку зрения официальные лица избегают и, по-видимому, в дальнейшем будут избегать прямых оценок действий конфликтующих сторон.
Характерным примером стиля новой администрации является сочетание публичных выражений неудовольствия в адрес Рема Вяхирева и Анатолия Чубайса с комплиментарными высказываниями в их же адрес и надеждами на их «правильное» поведение в будущем.

С другой стороны, в отношении громких, но незначительных с точки зрения финансовых масштабов конфликтов по поводу собственности (например, ряд недавних скандалов в Красноярском крае, Ленинградской и Кемеровской областях) премьер и правительство стараются не формулировать свою позицию, оставляя решение проблем реализации «права сильного».

В-третьих, основные правила игры останутся без изменений. Вице-премьер Михаил Касьянов неоднократно заявлял, что в планы правительства не входят ни радикальная реформа налогового законодательства, ни реформа системы исполнения судебных решений, ни реформа бюджетной сферы, ни другие назревшие реформы.

Так, задачи власти в сфере фискально-бюджетных отношений определены очень и очень традиционно. Это индивидуальная работа с крупнейшими налогоплательщиками и заключение с ними соглашений, повышение уровня налоговых поступлений, минимизация использования всякого рода зачетных схем, контроль за бюджетными расходами через введение лимитов на закупку услуг и товаров бюджетными организациями, реструктуризация и постепенное снижение всех видов государственной задолженности.

Нет и движения в подходах к законодательной базе налоговой и бюджетной систем. Свою задачу правительство определяет как «устранение противоречий между отдельными положениями» в рамках существующего законодательства и продолжение работы над налоговым и бюджетным кодексами в ранее определенном направлении.

Столь же традиционно формулируются и рецепты борьбы с неплатежами: реструктуризация и фактически частичное списание недоимок предприятий по платежам в бюджет и внебюджетные фонды при условии исполнения ими текущих платежей; требования к естественным монополиям повысить долю денежных выплат в их расчетах с потребителями и бюджетом.

Наконец, сохраняется на 100% и «ельцинский» подход к проблеме государственного долга. В отношении внешних кредиторов используется схема: выборочный отказ платить по обязательствам («технический дефолт»); реструктуризация обязательств, по которым допущен технический дефолт; после небольшой передышки — выпуск новых бумаг, которые тоже становятся кандидатами на технический дефолт. В отношении же внутренних кредиторов безо всяких церемоний и оглядки на правовую сторону вопроса используется принудительная реструктуризация долгов.

Реструктуризация внешних долгов (а достигнутое в феврале соглашение с Лондонским клубом кредиторов преподносится как достижение экономической политики правительства и чуть ли не как высокая оценка достоинств российского руководства западными заимодавцами) не сопровождается созданием гарантий недопущения подобной ситуации в будущем. Виновные в безответственной политике заимствований не только не наказаны, но даже не названы. Система контроля за использованием заемных средств так и не создана, а все решения по-прежнему принимаются коллегиально, что фактически поощряет хищения и растраты. Более того, высказанное Михаилом Касьяновым намерение уже в 2001 г. вернуться к размещению на мировых финансовых рынках новых долговых обязательств России вызывает опасения, что старые долги официальным образом реструктурируются лишь для того, чтобы можно было делать новые.

В-четвертых, сохраняется тенденция самоотстранения правительства от активных действий в экономической политике и, следовательно, от ответственности за состояние дел в экономике страны. Правительство имитирует «озабоченность» экономическими проблемами и создает иллюзию их решения при практически полном невмешательстве в стихийно происходящие процессы. Единственная экономическая задача, от которой власти не будут самоустраняться, — это регулирование и использование крупных финансовых потоков в своих интересах.

В-пятых, сохраняется сложившийся в последние полтора года специфический курс во взаимоотношениях с внешним миром, в первую очередь с Западом. Специфика состоит в желании сбалансировать обусловленную внутриполитическими соображениями, антизападную и антиисламскую риторику с попытками обеспечить благосклонное отношение Запада к экономическим интересам российской элиты. Очевидное противоречие между элементами этого двойственного курса не ослабевает и после провозглашения Владимира Путина официальным преемником бывшего президента. Это укрепляет представление о российском политическом классе как о непредсказуемом и недоговороспособном. Тем самым может быть нанесен серьезный ущерб наиболее интернационализированной части российского делового мира, которая за последние полтора года и так понесла серьезный урон в результате активного освещения в западной прессе случаев нарушения в России экономических и гражданских прав, в том числе прав иностранных инвесторов, а также многочисленных коррупционных скандалов.

В целом же с высокой степенью вероятности можно утверждать, что избрание Владимира Путина на пост президента будет означать продолжение «реформаторского курса» ельцинской администрации на закрепление в стране особого типа экономических отношений, в основе которых лежат:

1) глубокий разрыв между реальными отношениями и их внешней юридической оболочкой;

2) господство властно-административных и криминальных рычагов в отношениях между частными хозяйствующими субъектами;

3) ключевая роль частного (но не общественного) контроля над ресурсами и финансовыми потоками;

4) крайне низкая степень делового доверия, а также отсутствие серьезного стремления к созданию такового;

5) нацеленность всех субъектов хозяйственной деятельности, включая вовлеченные в эту деятельность государственные ведомства, на решение исключительно краткосрочных задач.

С этой точки зрения поддержка Владимира Путина, пусть и вынужденная, российской экономической элитой будет означать ее желание и готовность и далее следовать «без Ельцина по ельцинскому пути», сохраняя все системообразующие характеристики нынешнего устройства общественной и экономической жизни.

«Время новостей», 20 марта 2000 года, № 3, с.2