Канал НТВ, 18 марта 2000 года. Ведущая — Ирина Зайцева

И.З. Здравствуйте, в эфире программа «Герой дня без галстука». Григорий Явлинский в политике десять лет. Считает себя общественным деятелем открытым и откровенным. Его же частная жизнь всегда была запретной зоной для журналистов. Но только до последнего времени. Сегодня ситуация кардинально изменилась.

Рассказывать о своей жизни журналистам Григорий Явлинский не любит. Впрочем, не любит это даже не то слово: терпеть не может. Это подходит больше. По этому поводу вывел когда-то даже собственную теорему.

Г.Я. Если некто откровенничает с людьми, которые не понимают, что он говорит, или это неуместно, или не вовремя, тогда откровенность превращается просто в глупость какую-то. Всегда важно чувствовать вот эту грань между откровенностью и тем, что ты говоришь людям то, что их совершенно не интересует, или что они не понимают, или что им совершенно некстати.

И.З. Пустить журналистов в святая святых — свой дом — это Явлинскому могло присниться разве что в кошмарном сне. Но предвыборная ситуация — дело серьезное. А потому за последние несколько дней в частную жизнь Григория Алексеевича смогли заглянуть миллионы избирателей, просто переключая телевизор с канала на канал. Руководство его предвыборного штаба так решило. И Григорий Алексеевич рискнул. Риск, как говорит он сам, одна из присущих ему черт.

Г.Я. Могу рискнуть, но при условии, что это касается лично меня. Я не рискую чужим — чужой жизнью, чужими возможностями, чужим здоровьем.

И.З. И сразу на душе стало спокойно. Мы поняли — нам ничего не угрожает.

Г.Я. Плюшками балуетесь? Хорошо.

И.З. Можем и вам плюшечку дать.

Г.Я. Так не откажусь я от ваших плюшек.

И.З. А я думала, только на овсяной каше.

Г.Я. По утрам да.

И.З. В обед-ужин плюшку себе позволяете?

Г.Я. Да не каждый обед и не каждый ужин. По крайней мере, я ее всегда хочу съесть.

И.З. Дают?

Г.Я. Ну, я вообще не спрашиваю. Если есть, то беру.

И.З. Какие больше пироги любите? С чем?

Г.Я. Пироги? Пироги я со всем люблю. Пироги есть, которые я… Если меня спрашивают, что я люблю есть и что я люблю пить, то я сразу говорю, что я все люблю есть и почти все люблю пить. Просто всему свое время. Иногда хорошо пироги с яблоками, иногда с капустой, иногда с мясом.

И.З. А там, кстати, как раз есть с яблоками, с капустой и с мясом. Что сейчас больше подходит?

Г.Я. Сейчас я не хочу, честно говоря.

Е.Я. Он всеядный. Он любит все, кроме сосисок.

И.З. Что это так сосиски-то?

Е.Я. В студенческие годы было съедено столько, что хватило на всю оставшуюся жизнь. Вот сосиска может быть изумительная, очень вкусная — но это сосиска. Значит, она несъедобна.

Г.Я. А еще я люблю картошку. И селедку. И водку. Потому что вы будете спрашивать, пью ли я водку…

И.З. Нет, мне этот наборчик очень нравится.

Г.Я. Пью.

И.З. В коньяке Явлинский тоже знает толк. Это мы сами видели.

И.З. Ну, букет здесь есть какой-нибудь?

Г.Я. Хороший коньяк. Какой букет? Просто хороший коньяк. С кем же вы общаетесь все время? Что вам голову морочат? Врут все. Не слушайте их. Коньяк бывает или хороший или плохой, водка хорошая или плохая.

Собак люблю. Что еще вам рассказать?

И.З. Все, что хотите.

Г.Я. Жить люблю! Все, что туда входит, в это понятие, все очень люблю.

И.З. И пусть недоброжелатели говорят, что любовь к собакам иногда очень выручает политиков перед выборами. Классическим примером этого уже много лет служит история с появлением Клинтона со своим щенком во время президентской кампании, что принесло ему несколько дополнительных процентов голосов. Так вот, к Григорию Алексеевичу это не относится. Он, как мы имели возможность убедиться, действительно любит играть с собаками.

Что же касается создания имиджа кандидата, то во время съемки мы, пожалуй, впервые поняли, какой это труд, и труд огромный. Можно сказать, творческого коллектива помощников и советчиков, что окружают Григория Алексеевича. Они учитывают все, до мелочей. И мы искренне благодарим соратников Григория Алексеевича Явлинского за возможность показать вам, телезрителям, закулисную сторону ответственнейшего процесса — формирования имиджа кандидата.

Режиссер: «Еще раз сорок качните штангу».

Г.Я. Я понял, я продолжаю.

Режиссер: «С улыбкой нужно это делать».

Г.Я. Вот это хорошая рекомендация. Ну вот. Такого никто никогда не видел, это уж точно.

Г.Я. В драке побеждает не тот, кто кажется самым сильным. В драке побеждает тот, кто идет до конца. Это мой отец мне говорил и он был прав. Я теперь это знаю.

И.З. Григорий Алексеевич, да, я согласная. Но это же колоссальная затрата сил, здоровья.

Г.Я. Я ведь не занимаюсь тем, что спасаю Россию. Я просто так живу. Это моя жизнь.

И.З. А что бы вы хотели в своем муже изменить?

Е.Я. Ничего.

И.З. Какой достался, такой достался?

Е.Я. А зачем его менять? Он же тогда другим будет. Это уже будет другой человек. И во мне он, по-моему, ничего менять не хочет.

И.З. Супруга во время предвыборной кампании — тоже важная составляющая образа кандидата. Так как в этот раз в предвыборном штабе Явлинскому за дело взялись настоящие профессионалы, то и сопротивление Елены Анатольевны, тщательно оберегающей свою частную жизнь, было сломлено. Ей пришлось не раз за последние дни публично порассуждать о своем муже.

И.З. Говорят, что Григорий Алексеевич — человек не из легких. Но дома-то он, наверное, совсем другой?

Е.Я. Да я думаю, он везде одинаковый. Я думаю, он как раз очень легкий человек.

И.З. Да?

Е.Я. Угу. С твердым характером, да. Если у него есть какое-то мнение, какое-то решение. Но он не невменяемый. Если ему объяснить, он согласится, если собеседник прав. Я, например.

И.З. Понятно. Но бытует мнение, что с ним сложно договориться. Кто-то из политиков сказал, что он наверняка дал бы Нобелевскую премию если бы кто-то смог с ним договориться.

Е.Я. Умные люди всегда договорятся друг с другом. А вот как другие не знаю.

И.З. Значит, в быту легкий человек?

Е.Я. Очень. Меня так забавляет, когда его называют капризным. Капризный человек — он ведь капризен во всем. Он не может быть на работе капризным, а дома не капризным. Можно сказать, менее капризного человека я не встречала. Он просто абсолютно не капризный. Так? Хорошо. Не так? Хуже, конечно, но тоже хорошо.

И.З. Кроме этой твердости, что еще присутствует в характере?

Е.Я. А вы задавайте какие-то конкретные вопросы.

И.З. Амбициозный?

Е.Я. Ни в коем случае.

И.З. Тщеславный?

Е.Я. Нет.

И.З. Мягкий?

Е.Я. Он очень вежливый. Я бы не назвала его мягким, но и не жесткий тоже.

И.З. Добрый?

Е.Я. Очень.

И.З. Прижимистый?

Е.Я. Нет (смеется).

И.З. Потрясающе!

Е.Я. Ну, я же говорила, что вы мне не поверите.

И.З. Нет, я могу поверить…

Е.Я. (Смеется) Я думаю, и остальные не поверят тоже. Но это так. Я же не буду придумывать специально.

И.З. Очень часто политики и их жены идеализируют свои семьи, показывая, что, мол, как хорошо как у нас хорошо.

Е.Я. Да.

И.З. Вы искренне говорите…

Е.Я. Если бы я хотела идеализировать, я бы это делала последние четыре года наверняка часто.

Г.Я. Если она жена, то она и должна говорить хорошее мужу. Что же ей, плохое, что ли, говорить? Тогда зачем жена? Да еще и по телевизору! Да еще и во время выборов! Это уже не жена, это мегера какая-то!

И.З. Нет, она говорит искренне.

Г.Я. А моя жена вообще очень искренняя. Она вообще неискренней не бывает, я ее такой даже и не знаю. Она либо вообще ничего не говорит, либо говорит то, что думает.

И.З. Они вместе уже почти 30 лет. Вырастили двоих, как говорят, талантливых сыновей. Старшего 28 лет, уже женат, а младшему 18, увлечен математикой. По мере общения выяснили мы интересную деталь — семейная отличительная черта Явлинских забывчивость.

Ну вы же прекрасно помните первую встречу, когда вы увидели Григория Алексеевича?

Е.Я. В том то и дело, что не помню.

И.З. Как интересно! А он помнит? Надо у него спросить.

Е.Я. Он помнит. А я нет. Я пыталась вспомнить и не по этому поводу, а еще какое-то время назад думала: а действительно, а как же мы встретились. Я не помню.

И.З. Он долго ухаживал?

Е.Я. Почти год.

И.З. А потом сделал предложение. Ну как делал предложение вы же помните? Не говорите что нет!

Е.Я. (Смеется) Но и этого я не помню. Вы знаете, у меня вообще такое ощущение, что мы живем вместе всю жизнь, почти с рождения. Я не лелею эти воспоминания.

Г.Я. Я не помню. (Смех). О чем я тогда думал? Я не помню.

Е.Я. А как предложение делал, помнишь? Я нет.

Г.Я. Нет, я тоже не помню. А это все было — просто жизнь шла и все. Это было все как бы естественно.

И.З. Вы ревнивый муж?

Г.Я. Нет.

Е.Я. Я не давала ему повода для ревности, я так думаю. Как, впрочем, и я не устраивала ему сцен. Хотя он дамский угодник.

И.З. Он танцует хорошо?

Е.Я. Наверное. (Смеется)

И.З. Вы забыли?

Е.Я. Да, я забыла, когда танцевали в последний раз. Но чувство ритма у него превосходное, все, что я могу сказать.

И.З. А вообще-то давно последний раз по-настоящему танцевали? С супругой?

Г.Я. С супругой не помню. А когда танцевал… тоже не помню.

И.З. Кто лидер в семье?

Е.Я. А разве не видно? Он, конечно.

И.З. Мне не видно, я не живу в вашей семье.

Е.Я. Ну, глядя на нас?

И.З. Мне кажется, оба.

Е.Я. А у нас разделение ролей. Я хлопочу по дому, он по-другому. В мелкие дела он не вмешивается, это моя прерогатива. А он что-то такое магистральное.

Г.Я. Да никогда я не ставил себе так вопрос. Семья — это все-таки не отряд, и не партия, и не фракция, и не Дума, к счастью. Вообще ничего такого. В семье я со своими детьми. В семье я дома.

И.З. Что Григорий Алексеевич любит, а чего не любит?

Е.Я. Он любит много спать. Наверное, потому что ему уже очень давно это не удается. Гулять, между прочим, любит.

И.З. А не люьит?

Е.Я. Не любит, когда его будят. Мне даже самой как-то неловко получается — такой золотой муж. Но если он такой? Он всегда всем доволен. За всю нашу жизнь он мне не сделал ни одного замечания. Ни одного.

И.З. Так не бывает.

Е.Я. Бывает. Посмотрите, бывает. Я делаю замечаний массу. А он нет.

И.З. Когда вы делаете ему замечания, прислушивается?

Е.Я. Он соглашается, но это не значит, что прислушивается. У него вообще очень грамотный подход к семейной жизни: он соглашается и делает все по своему.

И.З. Конфликтам, как говорит Елена Анатольевна, их семья не подвержена. Глобальное разногласие только одно.

Е.Я. Бывает.

И.З. Бывает??

Е.Я. Да. Это наш единственный конфликт.

И.З. То, что вы курите?

Е.Я. Да. Вот уже 25 лет. Ну, он такой вялотекущий, иногда обостряется. Но ничего.

Г.Я. Это бесполезное занятие. Запрещать? Моей жене что-нибудь запрещать — это совершенно бессмысленное дело. У меня две привилегии: я могу ничего не запрещать, но могу и ничего не слушать. Вот и все.

И.З. Григорий Алексеевич, ну неужели? Приходите домой уставший, после работы, что-то вот настроение не то. Сорваться на жену, кулаком по столу — не бывает?

Г.Я. Нет, не бывает. После работы спать хочется. Стучать не хочется, кричать не хочется, ничего не хочется. Хочется, чтобы ни о чем не спрашивали и чтобы можно было спокойно пойти и уснуть.

И.З. А они спрашивают и спрашивают?

Г.Я. Ну да, есть такая манера, все время расспрашивать. А рассказывать не хочется снова весь день.

Е.Я. Последнее время я только по телевизору и могу его рассмотреть как следует. Потому что дома он появляется так поздно, что там, в общем-то, и смотреть не на что.

И.З. А чтобы все-таки было на что смотреть, Григорий Алексеевич, как вы уже поняли, не забывает о своей физической форме. Впрочем, Явлинский обратил внимание на свое здоровье еще и по другому поводу.

Е.Я, Потому что инфаркт был, вот почему. Потому что наконец-то он вспомнил, что есть надо правильно, что спать надо чуть больше, чем 4 часа в сутки, что надо изредка гулять. Кстати, результат не замедлил сказаться. Он стал выглядеть гораздо лучше.

И.З. Семья Явлинских имеет квартиру в Москве, но постоянно живет на арендованной даче. И если когда-нибудь вам повезет так, как нам, и Григорий Алексеевич пригласит и вас в гости, то знайте — чашка чая или кофе из рук гостеприимного хозяина вам обеспечена.

И.З. Вероятно, это такая эксклюзивная съемка будет: Григория Алексеевича Явлинского на кухне никто не видел с чайником в руках!.

Г.Я. Вот, случается такое. Раньше такое часто случалось, теперь редко. Когда дети маленькие были, тогда много такого было. А сейчас мало.

И.З. Однако, эта кухня — не единственная, на которой за последнее время проявил свои кулинарные таланты Григорий Явлинский. Совсем недавно он собственными руками лепил вареники на телевизионной кухне Андрея Макаревича, чему есть документальные свидетельства.

Г.Я. До конца выборов еще много чего увидите!

И.З. Неужели вы участвовали в программе «Смак»?

Г.Я. Да. Правда, с тех пор, как этот съел эти вареники, Макаревич, его никто не видел. На работу не выходит.

И.З. Ну вы бы хоть позвонили, узнали?

Г.Я. Я звоню. Не снимает трубку.

Вот теперь все будут знать, что ты хозяйственная, что ухаживаешь за мужем.

И.З. По словам Григория Алексеевича, и он никогда не был белоручкой. Говорит, что когда дети были маленькие, запросто мог и накормить, и пеленки постирать.
И.З. Вы строгие родители?

Г.Я. Не знаю как ответить. Есть вещи, которые для меня, скажем, неприемлемы. Но к счастью, мои дети таковы, что не надо быть особо строгим. Они просто хорошие.

И.З. Ну что, ни разу не приходилось наказывать?

Г.Я. Ну, приходилось. Но это же совсем другое. Старшего приходилось два раза в год наказывать регулярно. Обычно под Новый год и под 1 мая контакт с ушами прекращался. То есть через уши уже ничего нельзя было выяснить, только через какие-то другие способы. Ни выяснить, ни сказать, ни убедить. Ну, а потом снова исправлялось на некоторое время.

Е.Я. Любят они его оба одинаково.

И.З. Как они сейчас общаются? Могут, обсуждать, допустим, какие-то политические темы?

Е.Я. Все, что угодно.

И.З. Бывает такой мужской разговор?

Е.Я. Все, что угодно. Ну почему мужской? Это не чисто мужской разговор. Я тоже принимаю горячее участие.

И.З. И горячие споры бывают?

Е.Я. Бывают и горячие. Но к моей досаде, он почему-то всегда оказывается прав.

И.З. А вы никогда ему не говорили: ну хватит уже заниматься политикой? Или Григорию Алексеевичу такие вопросы нельзя задавать?

Е.Я. (Смеется). Нет, я ему никогда не мешала. Он всегда занимался тем, чем хотел сам.

И.З. Григорий Алексеевич, а может быть, не нужно было отказываться от тех должностей, которые вам предлагали в правительстве, и что-то начинать делать, чтобы сдвинуть с места?

Г.Я. Так это конечно, только если бы у вас была возможность что-то делать. У нас ведь эта штука устроена как мясорубка — туда входит политик, а выходит фарш. Что было с Лебедем? Что было с Немцовым? Что было, я не знаю, со Степашным? Что было со многими другими достойными людьми? Это серьезное дело. Просто украшением быть?

И.З. Именно поэтому вы не соглашались?

Г.Я. Да, разве это недостаточное основание? Я ничего не боюсь. У меня очень высокие амбиции. Я человек очень амбициозный. И у меня очень-очень высокие амбиции. Гораздо выше, чем быть президентом Российской Федерации.

И.З. Что означает, по словам Григория Алексеевича, когда мы встретимся через 20 лет, страна выберется, как выразился, из самой большой ямы. Никто не верил, а она вылезла и процветает. Такие у Явлинского мечты.

Г.Я. Я всегда добивался своего. Всегда. Всегда. Не всегда получалось это сразу. Почти никогда. Но всегда своего я добивался. Просто всегда. И в личной жизни, и в своей работе.

И.З. Хорошо, проходят выборы, подсчитаны итоги. Одно из этих мест получаете вы. Какое бы из этих мест вас удивило?

Г.Я. Удивило? Обрадовало? Это я вам могу сказать — это первое. А удивило? Это я не знаю. Это не то чувство. Выборы — это такой процесс, в котором надо побеждать. В них нельзя участвовать просто так. В них только надо побеждать — раз, еще раз.

И.З. Вот положа руку на сердце, скажите мне, вы хотите, чтобы ваш муж стал президентом?

Е.Я. Нет. Две руки на сердце положа — не хотела бы. Для себя не хотела бы. Для него не хотела бы. А вот для нас для всех? Это вопрос. Вот если бы можно было это как-то разделить — один мой муж президент, а другой мой муж живет счастливой жизнью.

И.З. Тот же самый?

Е.Я. Тот же самый, конечно. Вот это было бы славно.

И.З. Но зная Григория Алексеевича, добавляет супруга, переубеждать его нет никакого смысла. Боролся, борется и будет бороться за то место в истории, которое он сам себе наметил.