Отношения между Россией и США никогда не были столь дружественными, как сегодня. На фоне резкого охлаждения между Америкой и Европой и возникшего взаимного раздражения между Европой и Россией доверительный диалог между Москвой и Вашингтоном выглядит тем более беспрецедентно. Россия и США смотрятся как самые близкие союзники.

Самое время спокойно разобраться: что же так сблизило нас с Америкой? Угроза терроризма? Отчасти. Но с некоторыми и весьма существенными оговорками.

Под терроризмом Москва и Вашингтон понимают разные вещи. Зато антитеррористический альянс позволяет определенным силам в Москве и Вашингтоне решать свои внутренние и международные проблемы. Причем эти проблемы отнюдь не всегда связаны с борьбой против терроризма.

Сегодня очевидно: совпали интересы тех группировок в американском и российском истеблишменте, которые ищут обоснование для силовой политики и которые мыслят в категориях — «кто не с нами, тот против нас». Наша элита, которая вчера возмущалась американским высокомерием, сегодня вовсю копирует Вашингтон. Министр обороны Сергей Иванов с его обещаниями «превентивного удара» пытается не отстать от своего американского коллеги Рамсфельда. Из масхадовского эмиссара Закаева наши умельцы пытаются сделать российского бен Ладена.

Игра истории: в таких разных обществах, как американское и российское, оказывается востребованной одна и та же формула лидерства. А именно — потребность в решительном, не допускающем полутонов лидере-«силовике», который способен мобилизовать нацию перед угрозой врага. Это лидерство воспринимается в обеих странах как ответ на терзающие граждан страхи.

Однако российские державники, которые возвещают о возврате к биполярной системе Москва — Вашингтон, ошибаются. На самом деле нынешнее российско-американское союзничество не что иное, как ширма асимметричных отношений, в которых отсутствие реального партнерства компенсируется дружбой лидеров. В зависимости от вызовов, стоящих перед США, направление «оси» может меняться. Сегодня в качестве союзника выступает Россия, завтра это будет Китай. (Причем, учитывая товарооборот между США и Китаем, это «завтра» может наступить очень скоро.)

Словом, российско-американский диалог, опирающийся на антитеррористическую борьбу, ведет не к восстановлению биполярности, а, наоборот, к закреплению лидирующей роли одной сверхдержавы. В Кремле это, кажется, понимают, но надеются, что публика проглотит суррогат партнерства.

Можно ли заменить суррогат реальным партнерством? Теоретически да. Но пока одни не могут, а другие не хотят видеть для этого оснований, коль скоро первые не могут.

Что же касается собственно российских дел, то «ось» Москва — Вашингтон в ее нынешнем виде вовсе не стимулирует российские реформы. Печальный парадокс: идеальные отношения с лидером западного мира для России стали легитимацией традиционного государства и единовластия. Сама повестка дня в диалоге Москвы и Вашингтона — борьба с терроризмом, ядерный арсенал, нефть, страны-«изгои» — вовлекает в этот диалог старую элиту. Ту самую, которая еще во времена «холодной войны» считала боеголовки и воевала с теми, кто пытался снять Россию с нефтяной иглы. Для такого диалога совсем не нужно демократизировать правление и реформировать страну.

Понятно, почему российский правящий класс так раздражен Европой. Европейцы, особенно из «малых стран», донимают нас демократией, свободой СМИ, Чечней. Для диалога с Европой России нужно меняться — преодолевать пренебрежение к бывшим советским сателлитам, реформировать экономическое законодательство, начинать политический диалог с сепаратистами, повышать роль партий и парламента. Словом, изживать великодержавную спесь, двигать реальные демократические реформы.

Куда приятнее говорить с той частью американского истеблишмента, которая предпочитает обсуждать стратегию против очередного врага. Пусть ось Москва — Вашингтон всего лишь имитация биполярности, но и эта имитация так приятно щекочет постоянно уязвленное самолюбие нашей элиты.

Между тем уже вскоре Америка выйдет из прошлогоднего шока и неизбежно разрешит свой конфликт — между тягой к силовой политике и либерализмом. И разрешит его в пользу либерализма. А это будет означать конец нынешней дружбы Вашингтона с Москвой. Вашингтон вновь начнет интересовать, как и Европу, то, как мы обеспечиваем права личности, а не престиж государства. Придется нам учиться дружить не против очередного общего врага, а на основе общих ценностей.

Постоянный адрес статьи: http://www.mn.ru/issue.php?2002-48-11