Социальная политика государства поощряет иждивенческие настроения населения. Но это — проблема политики экономической.

В нынешнем году 1 октября ознаменовалось мощным ударом по семейным бюджетам россиян с доходами ниже среднего уровня. Одномоментно повысились цены на коммунальные услуги, городской транспорт, телефон. Подорожали подержанные иномарки, заметно выросли таможенные пошлины на товары, ввозимые челноками. Примечательно, что все это произошло вскоре после того, как государство попыталось путем увеличения различных социальных выплат (или обещаний сделать это в ближайшем будущем) повысить благосостояние целым категориям трудящихся — военнослужащим, учителям. Как это уже неоднократно бывало ранее, только что данное надо побыстрее забрать назад.

Можно пытаться объяснять, что все это — следствие отсутствия реформ в российской экономике. Дескать, с коммунистических времен у государства остались слишком большие обязательства перед населением. Доплаты за жилье, свет и газ, за здравоохранение и образование, за проезд в муниципальном транспорте и по железной дороге. Доплачивают, чтобы сохранить социальную и политическую стабильность в обществе. А поскольку денег на поддержание всего этого огромного хозяйства катастрофически не хватает, другой рукой государство вынуждено изымать из карманов граждан часть их скудных доходов. И потому выход предлагается очень простой — приватизировать, поставить на здоровые денежные рельсы остатки социализма, и тогда порочный круг будет разорван.

Но проблема в том, что эти простые и очевидные меры, эффективно действующие в других странах и в другой обстановке, вряд ли окажутся спасительными для России. И дело здесь не в консерватизме значительной части населения, привыкшего, что за него думает и решает государство. Россия живет в основном за счет экспорта природных ресурсов, который способен прокормить от 30 до 50 миллионов человек. Не больше. Можно приватизировать в стране все, до последнего гвоздя, но это не приблизит нас ни на шаг к повышению благосостояния оставшихся 100 миллионов. Им все равно не хватит места у живительной «трубы». Если бы Россия находилась в жарком поясе, проблема решалась бы легко. Можно было бы отпустить этих граждан на вольные хлеба (читай — бананы). Но у нас холодно. Значит, им все равно нужно будет раздавать вспомоществование из государственного бюджета, обеспечивать теплый кров и горячее питание. И снова большинство будет жить надеждой на помощь государства, на раздачу бесплатных благ. А поскольку благ на всех все равно не хватит, обделенные граждане опять будут голосовать за КПРФ и прочие антирыночные силы, то есть мешать дальнейшему развитию страны.

Ситуация изменится только в том случае, если в России появятся новые сектора экономики, работающие прежде всего на внутренний рынок. Такие, куда было бы выгодно вкладывать деньги как отечественным, так и иностранным инвесторам. Создание новых секторов будет означать и миллионы дополнительных рабочих мест. Вовлечение в эту сферу миллионов тех, кто сегодня не допущен к благам трубной экономики, позволит быстро изживать комплексы иждивенческой психологии. Эти люди скоро перестанут голосовать за неправильные партии и слушать ораторов, призывающих вернуться в прекрасное прошлое.

Но для этого, по-видимому, нужна совершенно не та экономическая политика, что проводится с большими или меньшими коррективами на протяжении последнего десятилетия. Политика, навязчивой целью которой стала бесконечная и безрезультатная борьба за сокращение бюджетных расходов, которые все равно если не растут, то, по крайней мере, остаются примерно на том же уровне. Вопрос о том, какая политика желательна, как сделать выгодным вложение капиталов в новые отрасли и предприятия, — это головоломка для российских верхов, которые, увы, по-прежнему продолжают уповать на авось в бесконечном беге по замкнутому кругу.