«Мочить в сортире», «разводка», «контрольный выстрел в голову», «заточка», «кто нас обидит, трех дней не проживет», «лохи», «козлы» — все это явно не заготовки имиджмейкеров, а что-то очень личное и глубоко выстраданное.
Где выросли эти два наших крупнейших национальных политика конца ХХ — начала XXI столетий, Иоанн Грозный и Андрей Курбский нашего времени? Ну один из них, по собственному признанию, в детстве был настоящей питерской шпаной. Но другой-то, кажется, воспитывался в интеллигентной и богобоязненной семье московского раввина. А теперь, оказывается, нет у нас других ораторов и других писателей. И каждый мыслящий россиянин должен выбрать свое место в строю — с Путиным в башке и с дубиной доктрины информационной безопасности в руке или с Березовским и его заработанными непосильным трудом миллионами долларов, брошенными на службу свободе слова в России.
А еще совсем недавно и будущий просвещенный диктатор, и будущий правозащитник Всея Руси плечом к плечу стояли рядом в олигархических битвах. Правильные они оба были пацаны, конкретные. И когда тогда еще скромный государственный чиновник без приглашения пришел на семейное торжество опального олигарха, чтобы выразить ему свое почтение и моральную поддержку, чем растрогал его до слез.
И когда он же решительно провел идентификацию гениталий незадачливого прокурора, опрометчиво дерзко выписавшего ордер на арест олигарха. Такие подвиги не могли остаться незамеченными и сыграли решающую роль в окончательном выборе наследника.
«Не может ребенок Березовского, Волошина, Лесина, Павловского быть лучше своих родителей», — справедливо заметил недавно по адресу партии «Единство» автор еженедельной политической программы, вполне пропутински настроенный тележурналист. Но разве это чрево породило одно только «Единство»? «Единство» явилось всего лишь промежуточным продуктом, инструментом одноразового пользования, первой ступенью ракеты в масштабном проекте «Наследник» или, как самодовольно называет его один из «родителей», проекте «Манхэттен».
Как это часто бывало в истории, после успешного завершения операции «Наследник» между ее ключевыми фигурами возникли некоторые стилистические разногласия. Русская идея, по Путину, — это всевластие спецслужб и приближенных к ним олигархов. Русская идея, по Березовскому, — это всевластие олигархов и охраняющих их спецслужб. Эдакий мировоззренческий спор современных веховцев.
Одни говорят: «Вы должны благословлять нашу власть, своими штыками, тюрьмами и PR-технологиями защищающую вас от ярости народной».
А другие отвечают: «Мы должны нанимать себе власть, своими штыками, тюрьмами и PR-технологиями защищающую нас от ярости народной».
«Все куплю», — сказало злато. «Все возьму», — сказал булат. В России такой спор традиционно решается в пользу булата. «Казнокрады мне милей, чем кровопийцы» — остается позицией эстетствующего меньшинства. Более того, опальное злато вольно или невольно продолжает работать на дальнейший политический капитал когда-то приведенного ею к власти булата. Маленький отважный Большой Братан против ненавистного Гольдштейна — чем не оруэлловский сценарий для следующих президентских выборов. Чем больше политических противников замажут себя деньгами Березовского, тем лучше. Десятиминутки ненависти уже регулярно проводятся государственными (а других скоро не останется) каналами.
Не надо будет для консолидации общества никакой новой контртеррористической операции. Если же профессионалы-имиджмейкеры после анализа поведения фокус-групп будут все-таки настаивать на драматических эффектах, можно будет ограничиться точечным ударом альпенштока.
Дьявол давно уже проводит какое-то странное исследование на фокус-группе «Россия», раз за разом предлагая ей выбор — Ленин или Корнилов, Сталин или Троцкий, Сталин или Гитлер, Ельцин или Зюганов, Путин или Березовский.
Каждый раз мы выбираем меньшее зло или то, что нам представляется меньшим злом. И с каждым разом мы платим за этот выбор все большую цену.
От редакции. В прошлом номере (№ 29) была опубликована дискуссия по вопросу: можно ли вступить в союз для достижения своей цели с теми, у кого заведомо другие принципы и приоритеты, в том числе и нравственные? (В упрощенном варианте — может ли свобода слова жить на деньги Березовского.)
У каждого человека — свой ответ. Мнения многих мы уже опубликовали. И готовы выслушать любое.
