В интервью итальянской газете la Repubblica лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский сравнил теракт в «Крокус Сити Холле» с событиями, послужившими поводом к началу Первой мировой войны.

— Григорий Алексеевич, Россия снова погружается в кошмар терроризма… Что вы думаете о заявлении ИГИЛ об ответственности за теракт 22 марта в Подмосковье? 

— Теракт в «Крокус Сити Холле» — абсолютно чудовищное и зверское преступление, не имеющее никаких оправданий. 

Террористические угрозы в адрес России давно известны — они исходят из Афганистана, Центральной Азии, регионов Северного Кавказа, Сирии. За этими угрозами стоят ИГИЛ, «Аль Каида», Талибан — исламистские радикальные религиозно-политические военизированные движения, запрещенные во многих странах мира как террористические организации.

Бессмысленная десятилетняя война, которую вел СССР в Афганистане с огромными жертвами среди местного населения, долгая и кровавая война в Чечне, участие России в гражданской войне в Сирии с непрерывными авиационными ударами по ИГИЛ, — все это консолидировало джихадистов против нашей страны. Начиная с сентября 2015 года прямое участие ВС РФ в войне в Сирии вновь существенно повысило для России опасность терактов.

Так что сообщение об ответственности ИГИЛ может иметь основания.

— ФСБ утверждает, что террористы работали по заказу Киева. По-вашему, это возможно или же российские власти таким образом используют эту атаку в собственных интересах?

— Сейчас это самая острая проблема — какие будут даны ответы на вопросы, кто стоит за исполнителями теракта — сам ли ИГИЛ или в данном случае у него есть подельники и спонсоры, кто платил за этот теракт, кто его инициатор и идеолог, кому это может быть выгодно? В Кремле сейчас, конечно, ищут ответы на эти вопросы, и от того, какие будут даны официальные ответы и какие будут сделаны заявления, зависит очень многое. 

— Может ли этот теракт быть поводом для проведения массовой мобилизации в России? Или каким иным образом на теракт может отреагировать Путин?

— Обстановка скорее всего резко обострится. Теперь ситуация может развиваться в любом направлении. И в этом заключаются главные риски.

Утрата ориентиров в современной геополитике чревата серьезными опасностями. Фактически мы находимся у черты, переступив которую, мы столкнемся с неуправляемой и необратимой ситуацией. Поэтому нужно перестать гадать, что может случиться, а принимать жизненно необходимые решения.

Прежде всего необходимо немедленное подписание соглашения о прекращении огня между Россией и Украиной. Нужно кардинально переосмыслить тактические и стратегические, реальные и потенциальные угрозы. Надо прекратить глупые истерические обвинения в призывах к «капитуляции» и к «поднятию белого флага», пора заканчивать этот детский лепет на лужайке о «победе на поле боя» и прочих глупостях, за которыми потом, как обычно, последует «ну кто же мог подумать?..»

На мир надвигается опасность большой войны. Теракт в «Крокус Сити Холле» — событие из концепции «черного лебедя», которое может стать современным Сараево, как и 110 лет назад, спусковым крючком для новой мировой войны. Вспомните историю.

— Боитесь ли вы, что это может привести к ядерному конфликту?

— Я не думаю, что сейчас это очень вероятно, но и не исключаю. Запад поймет риск только тогда, когда он материализуется, а затем скажет, что его невозможно было предсказать. В военном отношении Россия слабее НАТО. Если когда-нибудь дойдет до конфронтации с НАТО, Путин немедленно применит ядерное оружие. Потому что Россия слабее, и он это знает. По этой причине, повторяю, я этого не ожидаю сегодня или завтра, но и не исключаю. Ситуация очень серьезная.

— Теракт в «Крокус Сити Холле» затмил победу Путина на выборах президента России…

— Это были не выборы. Это был плебисцит. В России нет демократии. Это результат крайне неудачной попытки постсоветской модернизации, продолжавшейся более 30 лет. В 1990-е были проведены неправильные реформы, которые криминальным путем соединили  воедино государственную власть и частную собственность. Сегодняшняя система является результатом этих неудачных реформ.

— Действительно ли Владимир Путин пользуется поддержкой 87% населения?

— Консенсус существует, потому что другого выбора нет. Есть три фактора, которые следует принять во внимание. Первое: страх. В России много политических заключенных, все видели, как умер Алексей Навальный. Второе: пропаганда. Третье: высокие зарплаты. Поэтому в России нет демократии и нет альтернативы. Запад же годами не осознавал, с кем имеет дело. Джордж Буш-младший в июне 2001 года в Любляне «заглянул в глаза» Владимиру Путину, «ощутил его душу» и увидел «прямого и достойного доверия человека». А Сильвио Берлускони так любил российского президента, что, кажется, показывал голливудскому актеру Джорджу Клуни кровать, которую ему подарил Путин.

— Вы трижды баллотировались на президентских выборах. Почему на этот раз вы отказались, а потом решили бойкотировать голосование?

— Я заранее знал, что никакой предвыборной кампании не будет и что не будет настоящих выборов. У меня не было бы возможности выступать по телевидению и, следовательно, обратиться к людям. Что касается бойкота, то многие оппоненты режима, начиная с Навального при его жизни, призывали  голосовать «за любого, кроме Путина». Все эти «любые» сразу после выборов встретились в Кремле с Путиным, вышли с ним на сцену на Красной площади и поддержали его и конфликт с Украиной. Зачем же  голосовать за этих людей? Нелепо.

— Что осталось от оппозиции в России?

— Демократическая и либеральная политическая оппозиция в нашей стране сейчас в очень сложном и опасном положении. Она крайне немногочисленна. Мы обязаны говорить людям правду — что произошло и почему, что происходит сейчас и что будет. Нам придется ждать, пока наступит момент. Жизнь сама откроет возможности. Когда — никто не знает. Так уже было в СССР, когда противники коммунистов очень долго ничего не могли сделать, а потом вдруг все изменилось

— Осенью прошлого года было много спекуляций о вашей встрече с Путиным. О чем вы говорили?

— Я говорил с ним о необходимости прекращения огня как отправной точке для переговоров, сказал ему, что готов участвовать в любых переговорах. Но он мне не ответил. Тема переговоров то и дело всплывает, но потом всегда что-то срывается: налет на Белгород, потопление корабля в Феодосии или обстрел Одессы. Это происходит, потому что мировые лидеры — ни Москва, ни Киев, ни Вашингтон, ни НАТО, ни ЕС, — не хотят прекращения огня. Единственный, кто просит об этом, это Папа римский. Для всех остальных лидеров человеческая жизнь ничего не значит. Они каждый день призывают к прекращению огня в израильско-палестинском конфликте, но в Украине — никогда. Этот конфликт будет только разрастаться и обостряться.

— В этом тоже вина Запада?

— Западные лидеры заявляют, что не хотят прекращения огня или переговоров. Каковы тогда перспективы? Им безразлична жизнь людей? Они недооценивают опасности. Теперь все будет зависеть от вас, европейцев, — вы в мае будете выбирать Европарламент, а затем — от американцев, которые в ноябре выберут президента. Считаю, что  нужно немедленно прекратить стрельбу и начать говорить.

— Будет ли еще Путин в 2030 году?

— Я не знаю. Но я знаю другое. Я знаю, что дело в системе, а не только в отдельном человеке, и эта система может прослужить долго. После Путина может прийти кто-то еще хуже. Ошибочно думать, что дело только в одном человеке. Это такая политическая система: нет автономного парламента, нет разделения властей, нет независимой судебной системы, нет свободной прессы, нет политических партий. Никто не понимает, что дело в современной российской системе, и это проблема.

— Вы не очень оптимистичны…

— Я реалист.