Уходящий год был для российского политического класса годом коперниковского переворота в его внешнеполитическом и оборонном сознании. Медленно, с большим сопротивлением и внутренним неприятием усваивается им еретическая мысль о том, что в современном мире не существует военной угрозы России с Запада. Как-то мне пришлось беседовать на тему спектра угроз национальной безопасности с одним высокопоставленным чиновником МИДа, а через несколько дней с генералом Генерального штаба. Меня поразило, что эти незнакомые друг с другом люди произнесли в разговоре со мной одну и ту же фразу: «Понимаешь, Андрей, умом я с тобой согласен, а душой нет». Похоже, что эта формула достаточно точно отражает очень распространенные настроения внутри российской элиты.
Умные профессионалы прекрасно понимают отсутствие военной угрозы с Запада, но душой почему-то отказываются принимать эту, казалось бы, благую весть. Объяснение этого парадокса лежит, на мой взгляд, в психологической плоскости. И дело здесь вовсе не в параноидальной подозрительности. Десятилетиями советские дипломаты и военные (а других дипломатов и военных в России нет) воспитывались и ощущали себя и свою профессиональную службу, которой они заслуженно гордились, в контексте глобального противостояния с Западом и прежде всего с США. Если Р. Декарт говорил «Cogito ergo sum», то их осознанным или неосознанным девизом было «Противостою США — следовательно, существую», или еще точнее: «На равных противостою США — следовательно, существую». Потеря угрозы с Запада воспринимается многими представителями российской элиты и как потеря личного статуса.
Поиск Россией своего места в новой геополитической структуре представляет для ее политического класса и личную психологическую статусную проблему.
Президент В. Путин, похоже, решает ее, ощущая себя одним из лидеров глобальной коалиции по борьбе с международным терроризмом. В последнее время для наших политиков и пропагандистов становится модным повторять тезис о том, что Россия находит все большее взаимопонимание с США в борьбе с международным терроризмом. При этом прямо или косвенно критикуется Европа, которая, на взгляд Москвы, не понимает требований борьбы с терроризмом и даже скатывается на путь пособничества терроризму.
Мне этот тезис представляется фальшивым и иллюзорным. Его дальнейшее педалирование неизбежно приведет к новым взаимным разочарованиям. Дело в том, что когда Москва говорит о борьбе с международным терроризмом, то она прежде всего и почти исключительно имеет в виду свою военную операцию в Чечне, а под большим взаимопониманием с США подразумевает одобрение или, по крайней мере, более мягкую критику Вашингтоном российского поведения в Чечне.
Да, действительно, Вашингтон заметил исключительную чувствительность Москвы и лично президента В. Путина в чеченском вопросе и научился прагматически ее использовать. Время от времени президент Дж. Буш появляется на лужайке перед Белым домом и произносит что-то одобрительное по адресу Москвы, например: «Владимир был прав во время кризиса с заложниками в Москве. Некоторые тут нам подбрасывают, что он был не прав. Но я заглянул ему в душу и знаю, что он действовал смело и решительно. Владимир — мой надежный товарищ в борьбе с международным терроризмом».
Это вызывает прилив союзнических чувств в Москве и, следовательно, большую готовность Москвы конструктивно сотрудничать с США в Совете Безопасности ООН по иракскому вопросу.
Но этот прагматический бартер не может быть долгосрочной фундаментальной базой для российско-американских отношений. Наша политика в Чечне (продолжающиеся зачистки, отказ от переговоров с теми, с кем мы воюем, и самообман с референдумом) настолько негибка и неконструктивна с точки зрения наших собственных интересов, что рано или поздно, а скорее рано, Вашингтон вынужден будет выдавить из себя что-то критическое по адресу Москвы. Это вызовет глубокое разочарование и раздражение в Москве, и вся пропагандистская машина, занимающаяся избиением маленькой Дании, будет снова обрушена на США. Российской политической элите еще не скоро удастся примирить плоды своих ума холодных наблюдений и сердца горестных замет.
Андрей Пионтковский. Холодный ум и раненое сердце. «Новая газета», 19 декабря 2002 года
