Андрей Рябов — известный политический эксперт, член научного совета Московского Центра Карнеги.

Вопрос: Судя по комментариям российской прессы, встреча Буша и Путина знаменует начало новых отношений, напоминающих новую версию отношений между «другом Биллом и другом Борисом». Это правда?

Рябов: Российская пресса и российские эксперты имеют в виду несколько другое.

Из положения, когда в отношениях между двумя лидерами существовало некое подобие Великой Китайской Стены, мы перешли в другую ситуацию, когда между Путиным и Бушем установился личностный контакт. Что на нынешнем этапе является максимально возможным эффектом. Это уже неплохо для будущего. Никто не считает, что это повлечет за собой решение наиболее конфликтных проблем — расширение НАТО, создание Национальной Противоракетной Обороны и т.д.

Вопрос: Российская дипломатия может расценивать результаты этой встречи, как свой успех?

Рябов: Только в тактическом плане. Действительно удалось успешно поиграть на американо-китайских противоречиях, воспользоваться определенным недовольством некоторых европейских стран рядом аспектов американской политики.  Это успех, но тактический. Если за ним не последуют новые стратегические шаги, рассчитанные на перспективу, то достижения этого тактического этапа будут безнадежно утрачены.

Вопрос: Меняется ли курс российской дипломатии?

Рябов: Изменения есть. Хотя внешне мы видим те же колебания, желание играть одну и ту же игру на нескольких шахматных досках. Отличие в том, что кроме неких идеологем, которые использовались во времена Примакова, в политике начали проявляться некие реальные интересы российских политических и деловых кругов. Сами эти колебания отражают не желание российского руководства обмануть всех, а реальный расклад сил внутри российского истэблишмента.

Вопрос: К чему в идеале могли бы придти США и Россия?

Рябов: Даже при самом позитивном раскладе, серьезные противоречия в ближайшие несколько лет сохранятся. И было бы большим упрощением предполагать, что их удастся легко преодолеть. С моей точки зрения, было бы полезным выделить несколько областей, где возможно конструктивное сотрудничество. Например, в отношении предотвращения и локализации региональных конфликтов, нераспространения оружия массового поражения, противодействия международному терроризму. А ряд спорных проблем, стоит выделить: признать, что они являются спорными, а потом решать в рамках нового институализированного процесса решения подобных споров. Такое разделение на сферы, где можно и нужно сотрудничать и те сферы, где противоречия сохраняются, было бы идеальным вариантом.

Кроме того, главным была бы деидеологизация: снятие с отношений пропагандистского флера и попыток играть мускулами. Это необходимо, чтобы избавиться от смысловой нагрузки времен инертной «холодной войны», когда все что-то демонстрируют — а перейти к диалогу партнеров, которые свои конфликты разрешают цивилизованными средствами.

Вопрос: За два дня после встречи появились ли новые веяния в московских верхах?

Рябов: Внешняя сторона произошедшего ясна и понятна, хорошо описана российскими средствами массовой информации, причем их оценки часто совпадают с оценками западных коллег. Но российский истэблишмент сейчас пытается понять — что на самом деле произошло с точки зрения перспективы?! Самое главное, чтобы ответы на этот стратегический вопрос не зависели от политической конъюнктуры, от каких-нибудь высказываний Игоря Иванова или Колина Пауэлла.

Источник: Андрей Рябов. Главное понять — что же на самом деле произошло?! (Washington ProFile)