Все события уходящего политического года укладываются в канву прощания с Борисом Ельциным. Причем он сам тоже участвовал в организации своего ухода. Он чаще всего играл роль «шагов за сценой», но порой и выходил на публику, пытаясь либо напомнить о себе, либо поменять мебель. Все это происходило в рамках одного сюжета, который можно назвать «Обеспечение преемственности власти». И все, включая вторую чеченскую войну, было подчинено этой цели.

В давнем и недавнем прошлом России существовали династические или партийные механизмы, которые регулировали ротацию власти и обеспечивали выживание строя. В рамках сегодняшнего «выборного самодержавия» возродилось стремление семейной корпорации, окружающей Ельцина, воспроизвести себя после его ухода. Но это стремление пришло в столкновение с новой укоренившейся в России традицией — необходимостью избрания лидера. А выборы всегда таят в себе неожиданность, особенно, если часть политического класса оказалась не согласна с кремлевским вариантом преемственности.

Сыграв на страхе, Кремлю в ходе праймериз — именно в праймериз были превращены выборы в Думу — удалось возвратить часть общества к потребности в «Диктатуре Порядка». Ее олицетворением и стал Владимир Путин. Конфликт был временно разрешен за счет сохранения монархической составляющей режима и подавления демократии.

Но для эйфории у Кремля нет никаких оснований. Дело в том, что настроения общества оказались весьма неустойчивыми, и для того, чтобы закрепить поддержку Лидера-мачо, одной Чечни маловато.

Консолидация «на Чечне» уже начинает трещать по швам. Следовательно, нужно думать о новом мобилизационном ресурсе. Между тем выбор невелик. После некоторого периода очарования «железной рукой» население вполне может поддержать лидера, способного к компромиссам и миротворчеству в самом широком смысле. Важно и то, что Владимир Путин начинает терять те преимущества, которые он имел недавно. Речь прежде всего о его партийной неангажированности, позиции над схваткой. Теперь он тоже участник политического кикбоксинга, и вскоре ощутит на себе всю жесткость информационной войны.

Путину предстоят два серьезных испытания. Первое заключается в том, что ему рано или поздно придется расставить акценты своей президентской программы, но так, чтобы не растерять составленный из несовместимых частей электорат. Второе испытание состоит в том, чтобы, сидя на кремлевской игле, создать впечатление относительной независимости, но так, чтобы не возбудить подозрений Кремля. До марта Путин все еще подвешен — он первый, но не единственный вероятный наследник.

Более занимательно, однако, то, что самовоспроизводство «выборного самодержавия» возможно, но только за счет отрицания кремлевской корпорации. Это значит, что для того, чтобы созданный Ельциным режим продолжал функционировать, следующему президенту придется дистанцироваться от самого Ельцина и его команды. Политическая зачистка станет фактором легитимации для новой власти. Причем кремлевскому назначенцу придется особенно энергично расчищать политическое поле, чтобы освободиться от подозрений в связи с прошлым.

Впрочем, сами президентские выборы вряд ли привнесут в нашу жизнь что-то новое, кто бы ни был в итоге победителем. Режим приобрел свою логику, он постоянно воспроизводит конфликт между самодержавным всевластием и демократией: возникнут новая семья, фавориты, олигархи, и все пойдет по кругу. Этот режим будет делать все, чтобы сохранить компартию. Только в этом случае у него будет дополнительная подпорка в виде искусственно сохраняемого антикоммунизма.

Единственным выходом является такое изменение правил игры, которое бы помогло ликвидировать монархический элемент власти. Это означает формирование ответственных институтов, в том числе сильного, но ответственного президентства. Вместо той модели, которая существует сегодня и суть которой состоит в раздаче власти по кускам.

Но готовы ли к этому наши политические силы? Еще недавно разговоры о конституционной реформе велись активно, но под влиянием ностальгии по «Диктатуре Порядка» они прекратились. В политической жизни происходят процессы, которые сделают реформу власти в ближайшее время проблематичной. Характер думских выборов девальвирует и так ущербную роль парламента. Тем более что в Думу попали силы, которые будут работать на разрушение парламентаризма. Информационная война привела к ликвидации всех табу, создав почву для активизации экстремистских сил. Борьба за «преемственность» усиливает в политической среде чувства реванша и мести, стремление к шантажу — здесь уже не до реформ.

Дело даже не в том, что нынешним победителям придется расплачиваться за свои недавние «успехи». Более серьезно то, какую цену заплатит общество за попытки продлить ельцинскую эпоху, пусть и без Ельцина.