Академик Николай Петраков: «Работать» большие деньги сегодня могут только в России

Этот феномен весьма волнует общество. И не только на уровне бытовых разборок. Недавно появился художественный фильм «Олигарх». В будущей Большой Российской Энциклопедии решено дать толкование этого понятия в трех вариантах: в первом — идущем еще от Аристотеля, во втором — запечатленном в Большой Советской Энциклопедии и относящемся исключительно к «миру капитала» и в третьем — пущенном в оборот вроде бы Борисом Немцовым с целью несколько отлакировать малосимпатичную фигуру «новорусского» нувориша. Не проходит дня, чтобы тема олигархов не появилась на страницах печати или не прозвучала в телерадиоэфире.

Это не предпринимательство, а наперстничество

— Николай Яковлевич, являлся ли неизбежностью для расставшейся с коммунизмом и перешедшей на рыночные отношения России такой разрыв между внезапно возникшим супербогатством и стремительно беднеющей основной массой населения?

— Переход к рынку здесь ни при чем. Ведь споры о том, как выйти из кризиса, в котором находилась советская экономика, шли не одно десятилетие. К началу реформ Гайдара альтернативы — рынок или не рынок — уже не было. Спор был о другом: как минимизировать потери населения. Помню, тогдашние «демократы» возмущенно вопили, когда Рыжков объявил в своей программе, что цены на хлеб придется поднять аж на 20 процентов. Потому что хлеб был тогда так дешев, что дети булками в футбол играли. Поднялся крик: как это можно! Наступление на права народа!.. Сегодня это смешно и грустно вспоминать, когда цены взлетели в тысячи, десятки тысяч раз, но так было.

Хочу сразу подчеркнуть: для меня богатые люди — естественное явление. Есть человек, который «сделал» свое богатство; есть человек, который получил его в наследство. Второй случай — особенный, мы же говорим о тех, кто «сделал» свое богатство. Тут не уйти от вопроса: каким способом? Этот вопрос вам зададут в любой цивилизованной стране.

Мне доводилось много раз встречаться с очень богатыми людьми: скажем, президентами «Фольксвагена», «Кока — Колы», «Фиата», многих других мировых компаний. Все они на меня производили очень приятное впечатление и не вызывали никакой аллергии даже в советское время, когда разговоры о больших деньгах у нас не были «в моде», преобладали рассуждения о социальном равенстве и так далее. А почему? Потому что каждый из этих людей (иногда достаточно занудно) рассказывал мне свою совершенно конкретную экономическую историю. Конечно, далеко не все из них начинали с того, что торговали яблоками или вложили под проценты подаренный отцом доллар. Бывало, что делали удачную ставку на какое-то изобретение или уловили спрос на какую-то услугу…

Ну вот, скажем, вы записываете нашу беседу на магнитофон фирмы «Сони». А как он появился? Владелец «Сони» купил у фирмы «Филиппс» патент на производство миниатюрного магнитофона. Он казался «Филиппсу» бесперспективным: не то качество звучания. Ведь в то время «на ура» шли катушечные магнитофоны, занимавшие вместе с динамиками полкомнаты. Фирма же «Сони», приобретя патент на мини-магнитофон, бросила мозги на улучшение качества звучания и через некоторое время прочно заняла весьма перспективную нишу рынка.

Подобные истории достаточно обыденны для биографии миллионеров Запада. То есть во всем мире за каждым состоянием, как правило, стоит какое-то конкретное дело. Кроме, разумеется, чисто криминальных случаев.

Но когда я встречаюсь с нашими богатеями — им же нечего сказать! На языке только одно: «Если ты такой умный, то почему же такой бедный?» А весь «ум» у них направлен на сомнительные финансовые схемы. Сидишь с ними — и разговоры об одном: увел сюда, перебросил туда, здесь — офшор, там дешево купил, здесь дорого продал…

Схемы получения денег из ничего у нас работали действительно безотказно. Особенно в первой половине девяностых, когда власти создали в своей стране такую экзотическую ситуацию, что не бог весть какой отечественный товар на внутреннем рынке имел цену выше собственной мировой. Была полная неразбериха с законодательством, вместо экономических решений принимались, как и прежде, волюнтаристские. Вот и получили утечку капитала и неоплатные долги. Не говоря уж о чудовищных социальных контрастах.

Власти были страшно непоследовательны. Провозгласив курс на создание «миллионов эффективных собственников», они одновременно способствовали «первоначальному накоплению капитала» в узком круге избранных лиц. Возьмите проведенную с большевистским размахом приватизацию! Ведь ее сознательно провели так, чтобы наиболее ценные объекты остались в «надежных» руках. Специалисты охрипли, доказывая, что приватизационные чеки должны быть именными, чтобы каждый владел собственным «паем» и мог распорядиться им с пользой для себя и для общества. А получилось так, что люди меняли ваучер на ящик водки…

— Какой ящик! За бутылку!

— Ну да, в конце концов и за бутылку, когда они совсем обесценились. Потом занижались до предела цены на приватизируемые объекты. И вообще приватизация часто превращалась в «раздачу слонов». Ведь «покупали» не за свои деньги!

Или «залоговые аукционы» — замечательная выдумка! Схема такая. У бюджета хронически нет денег. И тогда тут как тут новоиспеченные «банкиры» — Смоленский, Гусинский и прочие: «У вас в бюджете дыры? Дайте нам в залог какое-то крупное предприятие. А мы вам дадим кредит на покрытие дыр. А потом вы эти предприятия выкупите».

Замечательно! Зачем в бюджете деньги? Чтобы заплатить офицерам, врачам, учителям, уменьшить какие-то неплатежи. С этого прибыли никакой не получишь, одни убытки. А тут предприятия же принесут прибыль!

Но кредит-то под залог дается «банкиром» не из своих денег, а из бюджетных! Потому что он имеет «уполномоченный банк»! В него же закачали бюджетные деньги сразу, на весь год. Он двенадцатую часть отдает на время государству, а оставшиеся одиннадцать частей «крутит»! Или гэкаошки покупает, или в «залоговые аукционы» играет!

— Этим людям нельзя отказать в предприимчивости!

— Нет, это не предпринимательство, это наперстничество. Соответственно шулерскому характеру обогащения и социальные последствия. Не случайно именно «новых русских» обвиняют в том, что они задавили малый бизнес, они уничтожили средства массовой информации, политические партии и профсоюзы, которые вынуждены кормиться у них с руки. Они разрушают общественную мораль… Они даже Кремль начинают стравливать с регионами, пытаются влиять на передвижения бюджетных средств!

Сейчас, когда мы потрясены злодейским нападением бандитов на «Норд-Ост», уместно сказать, что так называемые олигархи во многом способствуют поддержанию напряженности на Кавказе. Ведь война в Чечне и процессы, ей сопутствующие, отсасывают на себя огромные бюджетные потоки. Причем как на военные действия, так и на восстановление разрушенного! Деньги-то идут на процесс, а не на результат!

Кстати, и чеченские сепаратисты не заинтересованы в мирном разрешении конфликта. Ведь пока они находятся в центре внимания мировой общественности, им идут деньги, причем не только из-за рубежа. Если же представить на секунду, что завтра их лозунги станут реальностью, начнутся сплошные хлопоты. Чечня станет никому не нужна. Денежные потоки иссякнут. И одними из первых потеряют интерес к этому региону российские олигархи — от господина Березовского до малоизвестных денежных мешков кавказского происхождения.

Словом, куда ни кинь — всюду очевиден деструктивный характер этого явления, которое стали обозначать словом «олигархия». Несмотря на попытки утверждать обратное: мол, там, где олигархи, там и рост богатств. Может быть, так было во времена Аристотеля. Но у наших-то олигархов, мягко говоря, несколько иная «кредитная история»! А это, поверьте, имеет решающее значение.

Такие «умельцы» на западе не нужны

Кстати, характерно: несмотря на все попытки через подкармливаемые ими СМИ доказать, что российские олигархи на равных присутствуют в мировых рейтингах предпринимателей, с Запада несутся призывы перевести российских олигархов в разряд… изгоев! Только это, считают западные эксперты, освежит атмосферу в российской экономике и откроет перед ней перспективу развития. Дело в том, что, набив руку на «наперстнических» комбинациях, нечего делать за пределами России, кроме того, что сидеть в своем лондонском, испанском или кипрском поместье.

— Но там же свободный рынок! Покупай акции, преумножай капиталы!

— В том-то и дело, что такие «умельцы» на Западе не нужны. Там, конечно, есть свои жулики, есть свои «серые схемы», но столь размашистых схем, как это практиковалось до недавнего времени в России, применить там невозможно. Да и вложить большие суммы, полученные, скажем, от беспошлинной продажи сигарет якобы для Спорткомитета, там некуда. Потому что экономика Запада, особенно США, сильно перегрета.

— Видимо, не случайно в последнее время по зарубежной печати прокатилась волна критических статей о российских олигархах?

— Поймите одну вещь. Америка — государство-рантье. До 70 процентов доходов среднего американца — это доходы от долгосрочных ценных бумаг: дивиденды, проценты от акций и тому подобное. В Европе этот показатель составляет 35 — 40 процентов. Но если так складывается структура доходов, то общество и государство должно поддерживать хорошие проценты по ценным бумагам. А для этого не надо строить всякого рода пирамиды, а надо иметь эффективные инвестиционные проекты. Их не так много.

И поэтому там избыток капитала, то есть проектов меньше, чем денег. Спрашивается, зачем Западу 400 миллиардов долларов неясного происхождения, которые перекачаны из России?! Не нужны они там! Более того, потенциально опасны, так как могут рано или поздно притянуть за собой неприятности.

Яхты покупать? Пожалуйста! Виллы? Ради Бога! Острова необитаемые? Милости просим! Вкладывать в рост? Никак нельзя… Кроме, может быть, вкладов в казино, порнобизнес, другие грязные дела…

— В западной печати появляются даже утверждения, что «русские олигархи представляют угрозу для Соединенных Штатов».

— А так оно и есть! Мало того, что им не нужны деньги вообще, тем более им не нужны сомнительные деньги.

— Неужели капиталисты так щепетильны?

— Представьте себе. Они не хотят, чтобы появилась угроза разложения их стройно налаженной и потому надежной системы.

Взять, например, швейцарские банки. Мы знаем об их высокой репутации. И вот пять-шесть лет назад в них появились люди из России с чемоданами налички. Желают открыть счет. Но в любой банковской анкете есть строчка: «происхождение капитала». Ее не так-то легко обойти. И толком объяснить, каким образом за пару лет человек стал обладателем миллионов, нормальным людям невозможно. Поэтому в первом банке, куда обращается владелец чемодана, отказываются открыть счет. Он идет во второй банк, в третий, в пятый…

В конце концов подтверждается то, о чем еще Карл Маркс говорил: за тысячу процентов любой капиталист погубит свою родную мать. Где-то в седьмом-восьмом банке «новому русскому» намекают: «Вообще-то у нас четыре процента годовых… Но если разместите деньги под один процент, то можем обойтись без заполнения графы о происхождении капитала».

Так может получиться раз, другой. Однако сколько веревочка ни вейся… С некоторых пор стали вскрываться факты размещения денег на счетах в обход правил. Брошена тень на безупречную репутацию швейцарских банков. А они только этой репутацией и живут!

Поэтому в последнее время швейцарские банки стали очень придирчивы. И не только швейцарские банки. Не случайно время было выбрано, скажем, для скандала вокруг «Банк оф Нью-Йорк». Они все знали и раньше. Но когда накопилась критическая масса, процесс стал опасным и для западных капиталов. Они и взбунтовались.

Не опоздайте с возвратом денег в страну

Поэтому я думаю, что если б наши руководители перешли от слов к делу, то процесс возврата российских капиталов на родину встретил бы огромную поддержку на Западе. Потому что вслед за «родными» инвестициями в Россию потянулись бы и иностранные: они бы чувствовали себя более защищенными в компании с «отечественными капиталистами». Ведь по большому счету почему бы не пристроить «лишние» деньги с выгодой?!

— Некоторые предлагают для начала амнистировать нажитые в постсоветской России капиталы.

— Амнистия — это сомнительно, потому что тем самым «очищаются», скажем, и наркоденьги. Значит, наркоторговлю мы тоже прощаем? Или просто криминал, когда деньги получались через убийство или ограбление. И это простить? А сделать амнистию частичной, разбираться в каждом конкретном случае с происхождением капиталов — опять надо создавать чиновничьи структуры, почву для коррупции.

— С левого политического фланга слышны призывы конфисковать незаконно нажитые капиталы. А с правого пугают большой кровью, которую вызовет очередной передел собственности…

— Это блеф. Кто пойдет защищать нечестно нажитые миллионы? Челядь? Мне рассказывал один такой богатей, которого на некоторое время посадили, а потом выпустили. Он содержал шесть охранников. Когда вернулся из тюрьмы, они всю его квартиру обчистили. Даже старые шторы содрали и увезли в неизвестном направлении.

В 1917 году бунты были потому, что там действительно были затронуты интересы огромного числа людей. А сегодня социальное расслоение так велико, что подавляющее большинство народа даже и не заметило бы такой конфискации.

Но я все же считаю и этот путь по многим причинам нецелесообразным. Если б наши власти захотели, можно было бы найти мягкие, компромиссные, чисто экономические варианты, выгодные и для олигархов, и для Запада, и, главное — для российской экономики, которая, в отличие от западной, испытывает нехватку капиталов. Но для начала необходимо приостановить экономически губительные процессы.

— Что вы имеете в виду?

— Вот у нас только что прошел семинар по РАО «ЕЭС России». Нас убеждали: сейчас эту монополию приватизируем, расчленим, создадим конкурентную среду — и все закрутится. Вроде все нормально, все правильно. Монополия — антагонист рынка. Но давайте для начала проанализируем, что у нас происходило в тех сферах, в тех монополиях, которые уже приватизированы, которые уже расчленены за последние десять лет. Вот нефтянка. Москва. «ТНК», «Татнефть», «ЛУКОЙЛ» — шесть-семь компаний на рынке. А цены на бензин неуклонно растут. И что самое интересное — синхронно растут!

А авиация? Расчленили, приватизировали. И опять же — цены растут, парк стареет, самолеты падают, аэродромы приходят в негодность, новые не строятся.

Менеджеры РАО «ЕЭС» говорят: нам нужны инвестиции, вот приватизируем, и они пойдут. Что ж, нефтянку приватизировали достаточно давно — сегодня имеем 80 процентов износа основных фондов. Золото в виде нефти качают — и все в карман, на потребление.

То есть никакой гарантии нет, что если процесс приватизации электроэнергетики пройдет по привычным уже в России стандартам, то частные хозяева начнут вкладывать в капитал. Они начнут выкачивать прибыль — это да. В этом можно быть уверенным.

Опыт показывает, что приватизаторы по изобретенной в России схеме, напротив, становятся супермонополистами. А частные монополии в тысячи раз хуже государственных. Потому что государственные оставляют за собой социальную сферу, а частник ее уничтожает, стремится изо всего выкачать прибыль.

— Но ведь с создания частного сектора, «миллиона собственников», реформы и начинались!

— Давайте уточним. Как поначалу замышлялся переход к рынку? Государство должно было уйти прежде всего из тех секторов, где оно не умеет работать. Где оно убыточно. Где оно дает плохое качество. Прачечные, парикмахерские… И в общем-то сельское хозяйство. Китайцы ведь начали с сельского хозяйства. Оно действительно конкурентно. Никакая латифундия не может захватить всего рынка. Там сговор невозможен. А у нас начали как раз с тех секторов, где государство нормально себя чувствовало. Почему созданное трудом поколений должно быть в руках частного лица?! Это просто даже нелогично и неэтично.

Другое дело — мы можем нанять менеджера. Изучить программу, с которой он идет. Нравится — утвердить. Не нравится, как работает, — заменить.

Чубайса, впрочем, брали в РАО «ЕЭС» менеджером. В момент его назначения он ни о какой программе реструктуризации и не заикался. Правда, никакого и конкурса на его должность не было, одна только «политическая воля». Прошло какое-то время, и человек забыл, что он государственный менеджер. Начал отключать ток государственным организациям, воинским частям…

Извиняюсь, но все-таки, наверное, РАО «ЕЭС» — это не бутик модной одежды. Почему государственный менеджер решил, что его задача — максимизировать прибыль? Это сделать не так уж и трудно, но как при этом будет себя чувствовать производство, да и население?

Эта отрасль потому и должна быть государственной, что здесь должен присутствовать государственный подход. А не преследоваться извлечение прибыли любой ценой.

Вот эти процессы, когда государственные интересы, государственный карман путают с частными интересами, с частным карманом, надо приостановить. Потом проинвентаризовать собственность, определив его нынешнюю рыночную собственность. Соответственно выстроить налоговую систему. Станет ясно, кто как хозяйствует. И затем можно создавать в России условия для капиталовложений такие, чтоб деньги выгоднее было переводить в Россию, а не гноить на западных счетах.

Тем более что происходит неотвратимый процесс утраты заброшенных на Запад средств. Компетентные люди говорили мне, что уже сотнями миллионов исчисляются счета, оставшиеся без владельцев: разорились, умерли, пали жертвами разборок…

Впрочем, объективно говоря, и на Западе, и в России происходят нынче процессы, которые заставляют разумных людей поспешать с возвращением денег в свою страну. Чтобы не остаться на бобах.