Лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский выступил на Столыпинском форуме в МГИМО. В своем выступлении Явлинский рассуждал о том, почему в современной российской системе не работают никакие, даже самые качественные и продуманные экономические стратегии, и чем оборачивается слияние бизнеса с властью.

Стенограмма выступления Григория Явлинского на Втором Столыпинском форуме, МГИМО, 22 мая 2018 года

Григорий Явлинский: Дорогие друзья, я очень благодарен Борису Юрьевичу [Титову] за приглашение. Я не член «Столыпинского клуба». И с целым рядом позиций, которые «Столыпинский клуб» выражает, у меня серьезные разногласия. Но я хотел бы подчеркнуть следующее. На самом деле с точки зрения экономической перспективы то, что делает Борис Юрьевич Титов, имеет ключевое и решающее значение. Можно всерьез спорить со стратегией и с предложениями, которые вырабатываются «Столыпинским клубом». Но сам факт создания общественного давления в пользу серьезных экономических преобразований и реформ и сам факт создания и политического давления является ключевым вопросом реализации любой стратегии, которая имеет успех.

Если в обществе нет интереса, если нет заинтересованного класса, если нет класса, который готов бороться за это, то ожидания, что кто-то сверху просто как интеллектуальную задачу будет реализовывать экономическую стратегию – совершенно напрасные ожидания. Никогда этого не будет. Поэтому вам очень просто всегда установить, ожидаются ли какие-нибудь изменения. Просто нужно посмотреть, есть ли в обществе силы, реально заинтересованные в этом. Вот Борис Юрьевич Титов тратит силы, время, энергию уже давно. Он очень тонко чувствует эту проблему и очень серьезно на нее работает. Поэтому я благодарен за приглашение. Но я сам попросил Бориса Юрьевича дать мне слово именно сегодня, чтобы я мог несколько слов сказать о стратегиях.

Мне было очень интересно слышать все, что здесь было сказано, особенно то, что говорили предприниматели. Мне было важно услышать, что представитель Государственной Думы сказал, что у нас нет в стране никакой стратегии. Это довольно забавно слышать, особенно сразу после выборов [президента России – прим.]. Оказывается, мы что-то такое выбрали, а стратегии никакой нету. И правящая партия говорит, что «у нас нет никакой стратегии». Поэтому обращается, в частности, к залу и к «Столыпинскому клубу»: «А давайте придумаем хоть какую-нибудь стратегию». Просто очень интересное признание, такое неожиданное.

Анатолий Аксаков, председатель комитета Госдумы по финансовому рынку: Я не отношусь к правящей партии. Вы глубоко ошибаетесь.

Григорий Явлинский: Я ошибся насчет правящей партии, да. Но насчёт того, что нет стратегии, я думаю, что я не ошибся. Теперь я хотел подчеркнуть ещё одну важную вещь. Мне было очень интересно всё, что рассказывал Дмитрий [Мариничев]. Мы с ним встречались в ходе этой процедуры, которую скорее можно назвать плебисцитом, чем выбором. Но мне было очень интересно слушать, как он оппонировал разным людям и как он все это говорил. Я только хотел вот что сказать. Знаете, я уже не первый раз вспомнил то, что писали Ильф и Петров в своих записных книжках. Там у них есть такое замечательное место: «Нам говорили, что когда будет радио, будет счастье. И вот радио есть, а счастья нет».

Когда я слышу про какие-то серьезные фантастические и нефантастические технологии будущего, мне всё же кажется, что всё это имеет смысл и имеет значение только в контексте того, что будет представлять собой человек. Потому что это всё лишь выражение того, что у человека есть в голове и в душе. Все эти технологии могут быть использованы для войны, для грабежа, для создания тоталитарных режимов, а могут быть использованы для прогресса, для роста абсолютным образом. Ну абсолютным образом.

Они могут поработить человечество полностью, полностью лишить человечество воли и свободы. Это очень мощные средства. И они могут быть направлены в самые разные стороны. Вообще существует большая проблема, в чьих руках окажутся все эти инструменты. Но это отдельная и большая тема. А суммарно комментируя эту тему, я бы хотел сказать следующее. История, на мой взгляд, показала очень убедительно, что авторитарная система и даже тоталитарная система может обеспечить (причём, иногда ужасной, колоссальной ценой) переход от аграрного общества к индустриальному. А вот переход к постиндустриальному обществу, о котором очень интересно рассказывал Дмитрий, могут осуществить только свободные люди. Это главное условие.

Свободные – это значит люди, живущие без страха. Люди, живущие без страха перед произволом, перед беззаконием, перед насилием. Это люди, которые могут быть творцами, которые могут реализовывать творчество, если им, конечно, от Бога такой талант дан.

А что такое творчество? Творчество – это пересечение установленных границ, это возможность рисковать. Если люди имеют возможность в своей стране, в своем государстве, где они живут, рисковать и не бояться последствий, если они не сразу выиграют и если они немного раз проиграют, мы имеем тогда колоссальные перспективы, особенно в России. Потому что в России очень много по-настоящему талантливых людей.

И наконец для того, чтобы люди могли что-то делать вот так, быть свободными и быть людьми, которые могут иметь право на творчество, это стремление к созданию равных стартовых возможностей. Независимо от того, где родился человек, в Москве или в далекой сибирской деревне. Это, конечно, касается и систем образования, системы культуры, системы здравоохранения. Но это обязательное условие. Это sine qua non. Эти три вещи – свобода, творчество, равные условия (равные возможности). Вот с этого начинается движение в будущее. Вот, собственно, это и обеспечит дальше правильное использование или использование во имя человечества всех технологий.

Это некоторые комментарии. А теперь я постараюсь ответить на вопросы, которые сформулировал Борис Юрьевич передо мной. Я вернусь все-таки к тому, что такое стратегия. Для того чтобы говорить о стратегии, нужно определить три вещи:

1. Какова сложившаяся модель? Что она собой представляет? Какая её возможная историческая траектория?
2. Можно ли изменить эту модель? И есть ли предпосылки для её изменения?
3. Что тогда надо делать, если такая возможность есть?

На сегодняшний день ситуация следующая. Как определить экономическую систему, сложившуюся сегодня в России, ту, о которой здесь спорили и которую обсуждали? Я её, например, определяю как систему периферийного капитализма.

Что это значит? Это система, которая имеет важные системообразующие признаки современной капиталистической системы. Это частная собственность, свобода предпринимательства и рыночные отношения субъектов. Это главные её признаки.

Но особенность её в том, что она функционирует в очень особой среде, которая характерна для нашей страны. В условиях крайне слабого гражданского общества, крайне неразвитого. В системе крайне слабых государственных институтов. И крайне зависимого положения экономики в целом от мировой экономической системы. В итоге мы имеем систему неопределённых правил. Мы имеем систему, в которой административные институты не подчинены серьёзным правовым регламентам. Мы имеем систему крайне неразвитых механизмов мобилизации внутреннего накопления и инвестиций. Мы имеем систему (и это всё в это выливается) крайне низкого уровня диверсификации экономики. И имеем систему преобладающего сегмента по улавливанию ренты (административной, природной). Вот всё это вместе и определяет жизнь этой системы.

В этой системе стратегия вообще как понятие крайне малоприменимо. Такая система никакую внешнюю стратегию не воспринимает и не воспримет. Поэтому много раз писались разные стратегии («2020», «2030», двадцать сколько хочешь, такие стратегии, другие стратегии). Двадцать сколько хочешь – это будет следующая стратегия. Можно публиковать эти стратегии, можно не публиковать эти стратегии. Они никакого практического значения не имеют. И даже не потому, что они плохи. А вот почему.

Потому что эта система, как она устроена, она и есть сама её собственная стратегия. Она развивается по своим собственным внутренним законам. Всё, что здесь я слышал, вот эти очень точные и верные слова, что кодекс живёт 10 дней или что приходят тысячи новых нормативных актов, и никто ничего не может прогнозировать, и никто не может ничего спроектировать в этой системе. А бизнес без этого жить не может. И то, что никто из крупных частных собственников, из средних (да уже, пожалуй, и из мелких) не может быть уверен, что завтра с ним не начнётся какая-нибудь разборка и эта собственность будет у него отторгнута с помощью силовых структур или с помощью административных методов. И как же вы тогда себе представляете он будет в это инвестировать всерьёз? Какие же у него есть гарантии того, что его инвестиции не окажутся бессмысленными? Я могу продолжать, продолжать и продолжать эту тему.

Я болезненную вещь хочу сказать. Именно поэтому строят такие торговые центры, которые сгорают (имеется ввиду пожар в ТЦ «Зимняя вишня» в Кемерово 25-26 марта 2018 года, в результате которого погиби 60 человек, в том числе 37 детей – прим.), потому что собственники этих торговых центров не думают о перспективе. Они думают, как быстро заработать. Потому что они не знают, смогут ли они быть собственниками, насколько сильны права собственности. Они уверены в том, что закон не одинаковый для всех. И вот это слияние (это то, о чём я хотел особо сказать) собственности и власти в нашей стране – это есть фундаментальный порок этой системы. И порок как порок, и порог, через который она не сможет переступить. Который диктует всю логику её поведения. И логику источников финансирования, и логику темпов финансирования, и логику накопления, и логику реализаций всех таких или других планов.

Теперь вторая тема. Я постараюсь очень коротко. Можно ли эту систему изменить? Теоретически можно. Очень редкие, но в мировой практике такие примеры есть. Они очень редкие, но они всё же есть. А что нужно изменить? А изменить нужно очень фундаментальные вещи. Потому что вся система держится на экспорте сырья. То, что главные инвестиции (будем говорить откровенно, сколько бы мы сейчас ни хорохорились) – это инвестиции зарубежные в сочетании с технологиями. В этом же дело. Изменить эту систему слияния бизнеса и власти. Изменить систему административной ренты и коррупции как фактора конфигурации финансовых потоков. Административная рента и коррупция – это главный фактор конфигурации всех финансовых потоков сегодня.

Но задача эта, как вы видите по факторам, на которые надо опираться и которые надо менять, она нерешаемая в этой системе. Она нерешаемая в той политической системе, которая в нашей стране есть и которую неделю назад решили оставить без малейших изменений. Она нерешаемая в этой системе. Потому что система концентрации власти в авторитарной системе в одних руках в условиях отсутствия сдержек, противовесов, в условиях отсутствия важнейшего для экономического роста обстоятельства, что закон должен быть одинаковым для всех и должен быть арбитраж. Следовательно, должны быть предпосылки для конкуренции. Она нерешаемая задача.

Она не только нерешаемая по этим причинам. Но она ещё и нерешаемая потому, что до сих пор ни Борису Юрьевичу, ни мне не удалось создать общественного давления во имя решения этой задачи. Не удалось создать общественного давления ни среди малого и среднего предпринимательства, ни среди крупных предпринимателей. Конечно, проблема заключается в том, что слияние бизнеса и власти не позволяет бизнесу жить самостоятельной жизнью. Поэтому на сегодняшний день для реализации той стратегии, которая могла бы вывести Россию на траекторию уверенного роста и уверенного развития, на сегодняшний день таких предпосылок нет.

Третья часть – что нужно делать? Вот здесь никакого фокуса нет. Все знают, что нужно делать. Что нужна предпринимательская свобода инициативы, что нужно, как я уже говорил, свобода творчества, что нужна конкуренция, что нужно стимулирование внутренних накоплений, создание отрицательных стимулов к проеданию. Нужна интеллектуализация нашей экономики. Это то, о чём говорил Дмитрий.

Есть ли такие программы? Такие программы есть. Их немало. Я ещё раз повторю. В России есть очень много талантливых людей. И мы бы нашли общие точки соприкосновения и со «Столыпинским клубом», и с любыми другими программами. Но нет государства, готового работать по реализации таких стратегий. Такого государства в России нет. Нет государственного аппарата, желающего и способного реализовывать эти стратегии.

И, соответственно, почему нет такого государства? Потому что нет никакой политической воли и нет никакой политической коалиции. Поэтому перспектива реализации стратегии отодвигается сегодня на неопределенную перспективу. Я понимал, что мои слова на таком форуме будут звучать диссонансом. Но я считаю себя ответственным сказать вам об этом, чтобы это было предметом обсуждения и размышления.

Ещё я хотел сказать относительно роста. У меня больше не будет такой возможности. Но я хотел всё-таки сказать. Спасибо за поддержку. Смотрите, казалось бы, очевидная идея, что нужен экономический рост. Но, во-первых, есть такое понятие, которое я берусь аргументировать подробно при других условиях – рост без развития. Вот рост в цифрах, в объёмах может быть, а развития при этом может не быть. Мы такой рост имели в начале и середине 2000-х. Это рост без развития.

Во-вторых, экономический рост без модернизации общества, без модернизации общественных отношений ведёт к войне. Это самое грубое определение, но так коротко и для понимания. Это и исторический пример, и наш собственный. Вы просто проследите, как связаны действия Советского Союза, как они совпадают и не совпадают с ростом цен на нефть и на сырьё, и что из этого обычно получалось.

И последнее. Вы знаете, что сегодняшней чертой общества, помимо огромного и нарастающего сектора бедности в нашей стране, является огромное неравенство. Так вот, без изменения системы кто будет бенефициарами экономического роста, за который так отчаянно, справедливо и честно борется Борис Юрьевич? Когда у вас такие разрывы, когда у вас такое неравенство в обществе, кто будет главным бенефициаром? Кто являлся бенефициаром?

Борис Титов: В нефтяной экономике – понятно.

Григорий Явлинский: А в какой? В сегодняшней экономике кто будет бенефициаром этого роста? Те группы, которые сегодня и являются главными выгодоприобретателями от той экономической политики, которая существует в нашей стране и от той политики, которая уничтожает нашу экономику уже скоро 10 лет. Вот они и будут главными бенефициарами.

Короче, вот эти страстные речи я могу продолжать до бесконечности. Но я обещал больше не говорить таких плохих вещей, неприятных. Но хотел бы обратить ваше внимание. Мы все крайне заинтересованы в изменении ситуации. Сейчас ситуация стала такая, что менять её стало во много раз труднее, чем это было, скажем, даже год назад. И то, что я говорю, я хотел бы, чтобы вы обратили на это внимание и чтобы это было предметом наших обсуждений. Спасибо большое.

<…>

Анатолий Аксаков: Хотел бы сказать, что с уважением, с глубоким уважением отношусь к позиции Григория Алексеевича. Я когда  смотрел дебаты, могу признаться, слушал только его…

Борис Титов: А меня?

Анатолий Аксаков: И тебя, как старого друга. Мне нравились его выступления. При этом народ дал оценку каждому кандидату, народ проголосовал за систему, за стабильность…

Борис Титов: Нет, меня он не слушал…

Анатолий Аксаков: Борис, я твою программу внимательно прочитал, со многим согласен, поэтому мне тебя и слушать не надо, что ты скажешь. Григория Алексеевича я слушал с интересом, но при этом народ дал оценку программе «500 дней», которая разрушила систему. При этом народ понимает, что разрушение системы сейчас не приведет к добру, не приведет к улучшению жизни.

Борис Титов: «500 дней» не про это абсолютно.

Анатолий Аксаков: Вы знаете, я читал «500 дней» внимательно. «500 дней» в том числе это гигантское расслоение, в том числе, понятно, что не только «500 дней». Но «500  дней» — это был такой идеологический документ, опираясь на которые разрушали систему, и приводили, привели к большим бедам, к большому демографическому кризису, к уходу из жизни большого количества людей. И народ, естественно, помня это все, не мог проголосовать за Явлинского, он больше не хотел разрушения системы, ему нужна стабильная власть, которая сможет обеспечить прорыв, о чем Путин заявил в своем Послании.

Григорий Явлинский: <…> Мне очень приятно, то что сейчас было сказано, что меня слушали внимательно на дебатах, я благодарен за такое внимание. Что касается программы «500 дней», то я могу сказать с абсолютной уверенность, что Борис Юрьевич эту программу читал и знает, а вы никогда ее в руках не держали, потому что программа эта, к сожалению, никогда не реализовывалась, и она ничего не разрушала. Она никогда не была реализована ни в одном шаге. А направлена она была на создание среднего класса, на то, чтобы предотвратить ограбление российского народа, чтоб не были ликвидированы счета, чтобы не было гиперинфляции 2600%, чтобы не было криминальной приватизации, на которой стоит сейчас вся экономическая, да и политическая система – на той приватизации, которая произошла тогда. Чтобы не было липовых выборов в стране… Программа «500 дней» не была рассчитана на то, что через полтора года страна будет жить как в Швейцарии. Она была рассчитана на то, что можно последовательно, без катаклизмов и трагедий осуществлять некую экономическую стратегию, и я как заместитель председателя правительства, а перед этим заведующий сводным экономическим отделом Совета министров СССР, который создавал план и бюджет СССР на пятилетку, я знал, как это сделать, вместе с моими товарищами, чтобы переход соответствовал именно нашим особенностям. Да, большой коллектив работал над этой программой. Поэтому использование этого термина – «500 дней» – для пропаганды прием может быть эффективный, но очень недобросовестный. Но я вас в том не упрекаю, потому что вы просто не знаете, о чем шла речь в этой программе.

Теперь я хочу сказать следующее. Да, действительно, как вы говорите, «народ дал оценку». Мы оставим в стороне вопрос, на сколько это были выборы конкурентные, насколько можно говорить, что это была дана оценка… Но я хочу сказать вам: народ ошибся. Он ошибся не в том смысле, что не выбрал меня, и даже не в том смысле, что не выбрал Бориса Юрьевича, он ошибся в том, что он выбрал отсутствие всякой экономической программы. Он выбрал отсутствие всякой стратегии. Он выбрал сохранение коррупционной рентной чиновничьей системы без изменений. И в этом очень большая проблема. Выбор народа надо уважать, нам с ним с вами жить. И теперь стоит очень сложная задача, как из этого тупикового в общем-то положения выруливать. Поэтому я к вам и пришел, чтобы мы вместе над этим думали.

Борис Титов: Значит нет шанса?

Григорий Явлинский: Нет, я все-таки оптимист. Борис Юрьевич так меня задевает этим. Я хочу сказать, что я по своему характеру оптимист, правда я оптимист без всяких на то оснований. Но я оптимист, и я верю в нашу страну, и я верю в наш народ, я верю в наше будущее и буду на это работать, и вас призываю к этому.